Виссарион Белинский - <Стихотворения Е. Баратынского>

И этот демонический характер в женском образе, эта страшная жрица страстей, наконец, должна расплатиться за все грехи свои:

В этом «посланнике рока» должно предполагать могучую натуру, сильный характер, – и в самом деле портрет его, слегка, но резко очерченный поэтом, возбуждает в читателе большой интерес:

Нашла коса на камень: узел трагедии завязался. Любопытно, чем развяжет его поэт и как оправдает он в действии портрет своего героя. Увы! все это можно рассказать в коротких словах: Арсений любил подругу своего детства и приревновал ее к своему приятелю; на упреки его Ольга отвечала детским смехом, и он, как обиженный ребенок, не понимая ее сердца, покинул ее с презрением… Воля ваша, а портрет неверен!.. Что же потом? – Потом Нина получила от него письмо:

Несмотря на трагическую смерть Нины, которая отравилась ядом, такая развязка такой завязки похожа на водевиль, вместо пятого акта приделанный к четырем актам трагедии… Поэт, очевидно, не смог овладеть своим предметом… А сколько поэзии в его поэме, какими чудными стихами наполнена она, сколько в ней превосходных частностей!..

«Цыганка», самая большая поэма г. Баратынского, была издана им в 1831 году под названием «Наложница», с предисловием, весьма умно и дельно написанным. {17}«Цыганка» исполнена удивительных красот поэзии, но опять-таки в частностях; в целом же не выдержана. Отравительное зелье, данное старою цыганкою бедной Саре, ничем не объясняется и очень похоже на deus ex machina [5]для трагической развязки во что бы то ни стало. Чрез это ослабляется эффект целого поэмы, которая, кроме хороших стихов и прекрасного рассказа, отличается еще и выдержанностию характеров. Очевидно, что причиною недостатка в целом всех поэм г. Баратынского есть отсутствие определенно выработавшегося взгляда на жизнь, отсутствие мысли крепкой и жизненной.

Кроме этих трех поэм, у г. Баратынского есть и еще три: «Телема и Макар», «Переселение душ» и «Пиры». Первых двух, признаемся откровенно, мы совершенно не понимаем – ни со стороны содержания, ни со стороны поэтической отделки. «Пиры», собственно, не поэма, а так – шутка в начале и элегия в конце. Поэт, как будто только принявшись воспевать пиры, заметил, что уже прошла пора и для пиров и для воспевания пиров… У времени есть своя логика, против которой никому не устоять… В «Пирах» г. Баратынского много прекрасных стихов. Как мила, например, эта характеристика нашей доброй Москвы:

и прочее. Г. Баратынского за эту поэму некогда величали «певцом пиров»: мы думаем, что за этот отрывок его следовало бы называть «певцом Москвы»… Как хороши эти стихи в «Пирах»: