Александр Левитов - Жизнь московских закоулков. Очерки и рассказы

– Вы и так уж очень много напили, – бесстрастно ответил хозяин.

– Плевать! Ну, право, плевать. Завтра все отдам. Ну, пожалуйста! Ради Христа, прикажите налить!

– Налей рюмку, Семен! – обратился хозяин к малому. – Только одну: больше, смотри, не давай.

Юноша жадно проглотил рюмку и судорожно скривил лицо. Бакенбардист во все горло захохотал сделанной пьяницею гримасе.

– Чему вы смеетесь, милостивый государь? – запальчиво спросил его юноша.

– Вы, вероятно, хотите сказать: над кем? В таком случае я говорю, что над вами, – отвечал протяжно бакенбардист.

– Так вы подлец после этого!..

– Что такое? – равнодушно осведомились бакенбарды.

– Ты подлец!

– Ну, любезный, будь осторожнее, а то как раз скушаешь оплеуху.

– Что? Ты смеешь мне дать оплеуху? Мне? Чиновнику?

– Для меня все равно, кому ни дать. Лучше замолчи.

– Да ты-то кто? Мещанин какой-нибудь? Сапожник?

– Мещанин и сапожник. Ты угадал.

– Так я тебя, скотина, в часть отправлю.

– Эй, не горячись. Дам оплеуху, – пожалуй заплачешь…

– Ударь! ударь! – закипел юноша. – Попробуй, ударь.

– Ты просишь?

– Прошу – ударь!

– Господа, – обратился бакенбардист к публике, – прошу вас быть свидетелями, что вот этот франт безотвязно просит ударить его.

– Ударь! ударь! – орал чиновник, подставляя свою физиономию и сгибая ее несколько на бок.

– Получай! – сказал бакенбардист, и вслед за этим раздалась сильная оплеуха.

Юноша повалился на пол.

– Ничего, недурно; того стоит, – внушительно заметил хозяин.

Тяжело вздыхая, юноша поднялся с пола. На его губах показалась яркая кровь. Убедившись, что получить оплеуху вовсе не так трудно, как кажется с первого взгляда, он присмирел, как ягненок. Не имея ни копейки в кармане, ни кредита у хозяина, он все-таки продолжал сидеть в клубе, упорно вглядываясь в оставшиеся на прилавке графины с водкой. Заметно было, что у него сохранились весьма сильные надежды выпросить еще рюмочку Христа ради; но, с другой стороны, приятельский кулак очень серьезно пошатнул эти надежды, так что во все остальное время юноша ни одним словом не выказал не только этих надежд, но даже и своего присутствия.

– Вы нынче на водку что-то и не смотрите, – обратился хозяин к Дебоширину.

– Денег нет.

– Так что же? Вы знаете, что я вам на сто рублей поверю. Сделайте одолжение, не церемоньтесь.

– Пожалуй. Только смотрите: двух графинов в мгновение ока, можно сказать, вы недосчитаетесь.

– На доброе здоровье, – любезно пожелал нам хозяин, наливая стаканы.

– Пожалуйста, закусить чего-нибудь спроси, – шепнул я Дебоширину.

– Дождь-то как разыгрался, просто страсти! – говорил вошедший в эту минуту весьма подозрительный верзила. – Мы уж к вам, Степан Андреич, как в храм спасения, забираемся на всю ночь.

– Откуда шли? – спросил хозяин.

– Да так. В «Крымце» поболтались немного, по окрестностям тоже. Нет на улицах хода.

Малый Каменный мост. Открытка начала XX в. Частная коллекция

– Значит, нового ничего нет?

– Почитай ничего! Разве вот на это посмотришь? – И верзила подал часы. – Простенькие, – добавил он. – И купить, пожалуй, охотника не найдется.

– Я, ежели сходно будет, возьму пожалуй за себя, – хитрил хозяин.

– И толковать нечего, – согласился верзила. – Получи! Мы вот тут выпьем у вас чего-нибудь да закусим – и квит.

– Семен, подавай, что прикажут, – завел хозяин слонообразную машину.

– Капусты мне кислой на пятачок, да две селедки отпустите, – говорила лавочнику некоторая бойкая девица с изумительно быстрыми манерами.

– Кисленького захотелось? – шутили бакенбарды. – Я и сам, когда устаю, всегда селедку или капусту ем, – продолжал он, задумчиво лелея свой сенокос. – На горячие сердца это хорошо действует.

– Не очень-то с вами разговаривать станут, – обидчиво отвечала девица. – Умылись бы прежде.

– Умыт уж. А вот на вас полюбоваться позвольте, – заигрывал он с девицей. – Небось так и разит кокосовым.

Бойкая девица, в справедливом негодовании, весьма энергически оттолкнула любезника и, как мимолетное виденье, скрылась из лавки с приобретенными селедками и капустой.

– Много, должно быть, разбирают у вас селедок-то и капусты? – спросил у хозяина бакенбардист.

– Берут-с довольно, – удовлетворил его хозяин.

– Очень их по вечерам на соленое да на кислое тянет, – со знаменательной улыбкой прибавила от себя слонообразная мебель.