Луиза Мэй Олкотт - Сестры Марч (сборник)

Ее брат тем временем под руководством дедушки изучал алфавит. Буквы изображались при помощи рук и ног, и такой способ обучения обеспечивал одновременно тренировку ума и тела. К восторгу папы и огорчению мамы Деми рано заинтересовался техникой, и действие любого механизма, попавшего ему на глаза, он тоже пытался объяснить не словами, а руками. В детской постоянно царил ужасающий беспорядок. Веревки и табуретки изображали «свейную масинку», колеса всевозможных агрегатов, увиденных где-то или рожденных воображением, должны были вращаться беспрерывно, а однажды, соорудив подобие кронштейна, Деми попытался в корзине поднять с полу на кровать свою сестренку. Слава богу, что все закончилось лишь синяками и ссадинами, девочку долго успокаивали, а Деми не менее долго слезно умолял не разрушать его «леливатор».

Характеры у близнецов были совсем разные, но это не мешало им хорошо ладить друг с другом – во всяком случае ссорились они не чаще трех раз на дню. Конечно, Деми порой нещадно тиранил сестру, но зато защищал ее от других тиранов, так что Дейзи добровольно отдалась ему в рабство и видела в нем лучшего мальчика на всем белом свете.

Розовощекая, пухленькая, улыбчивая Дейзи могла покорить любое сердце. Она словно была создана для того, чтобы ее постоянно целовали, миловали, наряжали, а по торжественным дням и вовсе выставляли напоказ, точно какую-нибудь маленькую богиню. Она была так мила и хороша, что можно было подумать, будто это не девочка, а ангел, если бы не вполне человеческие проказы. В окружающей жизни Дейзи видела только хорошее. Не важно, светило ли солнце или шел проливной дождь, – она все равно кричала со своего устроенного на подоконнике сиденья: «Холосий день!» Ее певучий голосок заставлял заглядывать в детскую даже закоренелых холостяков, а те, кто был хоть немного чадолюбив, просто не чаяли в Дейзи души.

– Я люблю всех-всех! – воскликнула она однажды, раскрывая объятия с ложкой в правой руке и кружкой в левой, словно желая и обнять, и напитать весь белый свет.

Она подрастала, и Мег начинало казаться, что и впрямь их «голубятню» благословило присутствие души воистину голубиной. Чем-то эта малышка напоминала другого человека с такой же голубиной душой, совсем недавно делавшей уютное родовое гнездо Марчей еще уютней. О, только бы не случилось беды, подобной той, что унесла от них того ангела. Дедушка иногда по ошибке звал ее Бет, а бабушка зорко следила за внучкой, словно пытаясь загладить какой-то совершенный ею в прошлом грех, о котором не знал никто, кроме нее самой.

Ну а Деми рос настоящим янки. Он был неистощимо любознателен, желал знать обо всем на свете и причинял немало хлопот, добиваясь ответов на множество «почему?». В нем, к удовольствию дедушки, даже стали открываться философские наклонности. Во время ежедневных «сократовских прогулок» не по летам разумный ученик порой ставил в тупик своего старого учителя, чем доставлял немалое удовольствие женской части семейства.

– Дедушка, а кто так сделал, чтобы ноги ходили? – приставал внук, обозревая эти нарезвившиеся и утомленные части своего тела после дежурного ритуала укладывания в постель.

– Это сделала твоя маленькая душа, Деми, – отвечал мудрый наставник, ласково поглаживая светлую головку.

– А что это такое «душа»?

– Это и есть двигатель твоего тела. Помнишь, я тебе показывал, как работают часы? В них есть пружинка, и она вращает колесики.

– А во мне тоже есть пружинка? Открой меня – я хочу посмотреть.

– Этого нельзя сделать. Люди заводят часы, а людей заводит Господь Бог. Он завел тебя – и ты будешь ходить, пока Он не остановит.

– Правда? – по мере того как Деми постигал эту новую идею, глаза его становились большими и блестящими. – Значит, Бог берет меня и заводит?

– Но только я не могу показать тебе, как Он это делает. Это бывает тогда, когда никто не видит.

Деми некоторое время ощупывал свою спину в надежде отыскать там крышку, а потом заметил с необычайной серьезностью:

– Бог делает это, когда я сплю?

В ответ дедушка затеял очень пространные объяснения, а внук слушал их до того внимательно, что решила вмешаться бабушка:

– Дорогой мой, едва ли это разумно – говорить о таких вещах с младенцем. Он так и будет все время морщить лобик и придумывать вопросы, на которые нельзя ответить.

– Ну, если он уже умеет поставить вопрос, то заслуживает, чтобы ему дали серьезный и правдивый ответ. Я ведь никаких новых мыслей не вкладываю ему в голову, я только помогаю проявиться тем, которые там есть. Имей в виду: дети умнее нас. У меня нет никакого сомнения, что он из моих речей понимает все до единого слова… Ну-ка, Деми, скажи бабушке, где твоя душа?