Александра Анненская - Волчонок (сборник)

Но сердце его было неспокойно: во-первых, он сильно тревожился за свою больную, не зная, полезен или вреден ей сон, и беспрестанно бегал смотреть, жива ли она, не околевает ли; во-вторых, он побаивался и сам за себя: в исчезновении собаки из квартиры Петра Степановича заподозрят, конечно, его и уж наверняка не похвалят. «Поколотят, известное дело, поколотят», – решил он в уме.

Проспавши часа два, собака проснулась. Она узнала Илюшу, стала ласкаться к нему и проситься вон из темного чулана. Мальчик достал у тетки хлеба и сначала покормил ее, с удовольствием глядя, как она хорошо ест и крепко держится на ногах. Оставлять собаку в чулане больше было нельзя: она визжала и скреблась в дверь. Просто выпустить ее на свободу мальчик боялся: она все еще не могла быстро бегать, Петр Степанович, пожалуй, опять поймает ее и начнет мучить.

Илюша решился сам завести собаку подальше от дома. С помощью хлеба мальчику удалось выманить ее за собой на улицу, и он пошел с ней, сам не зная куда, и шел таким образом, пока, совсем усталый, не очутился в незнакомой части города. Там он отдал собаке хлеб и, пока она с жадностью бросилась есть его, сам со всех ног побежал назад. Собака не последовала за ним: должно быть, длинное путешествие после болезни утомило ее, а он пробродил больше часу по разным улицам и закоулкам, пока нашел дорогу домой.

Только он вошел в ворота, как из дворницкой раздался сердитый голос Архипа:

– Илюшка, где это ты пропадал? Иди-ка сюда, негодный мальчишка!

«Узнали! Cейчас бить будут!» – мелькнуло в голове Илюши, и он медленно, неохотно, нахмурив брови и опустив голову, направился в дворницкую, куда его звали.

– Это ты выпустил собаку Петра Степановича? Говори сейчас же! – закричал на него Архип и, чтобы придать больше внушительности своим словам, схватил мальчика за волосы.

Илюша молчал. Ему не хотелось ни объяснять, ни оправдывать своего поступка, и он ждал неизбежного за него наказания.

– Да чего же ты не говоришь? Идол ты этакий! – горячился Архип. – Твое это дело, что ли? Ходил ты на квартиру барина без него?

– Ходил! – проговорил наконец Илюша.

– Ах ты!.. – Архип замахнулся и готовился знатно проучить мальчишку за шалость, но вдруг кто-то остановил его руку.

– Перестаньте, – проговорил знакомый Илюше голос, – оставьте мальчика. Я сам поговорю с ним.

– Чего с ним, сударь, говорить? – отозвался Архип, выпуская, однако, волосы Илюши из своих рук. – Его просто выдрать следует, да и все тут!

Освободясь от тяжелой руки Архипа, Илюша, не доверяя своим ушам, посмотрел на своего заступника. Да, точно, это был Петр Степанович.

– Послушай-ка, мальчик, – спросил он не сердитым, но очень серьезным голосом, – ты зачем ходил без меня ко мне в комнату?

– За собакой! – процедил сквозь зубы Илюша.

– Зачем же тебе понадобилась моя собака? – удивился Петр Степанович. – Поиграть ты с ней, что ли, хотел или продал ее кому-нибудь? Что же ты молчишь?

Илюше вдруг вспомнилось, как мучилась бедная собака, и он почувствовал злобу к ее мучителю.

– Никому я ее не продавал, – заговорил он вдруг сердито, – а жалко мне ее было, вот что! Вы зачем ее морили? Что она вам сделала?

– Вот оно что! – воскликнул Петр Степанович. – Ишь, какой жалостливый! А ты разве думаешь, я это так, для потехи ее мучил? Нет, друг любезный! Я, видишь ли, учусь людей лечить; для этого надо разные снадобья попробовать, что от них делается. На человеке попробовать жалко, а собаку хоть и жалко, да все же меньше. Понимаешь? Ты видал ли, как люди болеют и умирают от болезней?

– Видал.

– Ну, то-то же! А кабы их хорошо лечили, они, может быть, поболели бы, да и выздоровели. Вот я собак помучаю, а зато потом людям добро сделаю, понимаешь?

– Понимаю, – задумчиво произнес Илюша.

Слова Петра Степановича так поразили его, возбудили в нем столько мыслей, что он забыл даже радоваться своему избавлению от ожидаемого наказания.

«Ишь, чудеса, – думалось мальчику, – собак морят, чтобы людей лечить! Да неужели же нутро у собаки такое, как у человека? Говорит, кабы хорошо лечили, выздоровели бы, и отец бы выздоровел, не умер. Эх, верно, тот доктор, что лечил отца, мало собак загубил: не помогло его снадобье!»

Несколько дней Архип, боясь новой шалости мальчишки, не пускал Илью к Петру Степановичу, но потом забыл его вину и, не успевая справляться со всеми своими работами, опять послал его прислуживать жильцу. На этот раз собак в квартире не было. Петр Степанович сидел, по обыкновению, за книгой. Долго не решался Илюша заговорить с барином, но наконец, подав ему чай, собрался с духом и предложил давно мучивший его вопрос: