Эрнст Гофман - Зловещий гость (сборник)

– Граф! – всхлипывала она в отчаянии. – Выйти за страшного графа! Нет-нет! Никогда!

Оправившись от потрясения, полковник, стараясь быть как можно ласковее, спросил дочь, отчего же граф так противен ей. На это Анжелика ответила, что, когда отец сообщил ей о чувствах графа, она вдруг с ужасающими подробностями вспомнила тот страшный сон, который приснился ей четыре года назад, в канун дня рождения. Проснувшись, бедная девушка помнила только то, что сон был страшный, но никак не могла припомнить, что именно ее так напугало.

– Мне снилось, – говорила Анжелика, – что я гуляю в прекрасном саду, где растет множество цветов и деревьев. Я остановилась перед одним из них – с темными листьями и большими, распространявшими прекрасный аромат цветами, похожими на сирень. Ветви его простирались ко мне до того грациозно, что я не смогла преодолеть желания отдохнуть в его тени и, словно ведомая какой-то невидимой силой, опустилась на мягкий дерн. Вдруг какие-то чудные звуки раздались в воздухе: казалось, набежавший ветерок не шелестел листвой, а заставлял деревья издавать протяжные стоны. Неизъяснимое страдание и сожаление внезапно охватило меня, и в следующий миг я ощутила, как раскаленный луч пронзил мне сердце. Крик ужаса, замерев в стесненной груди, разрешился лишь тяжелым вздохом.

Вскоре я поняла, что это был вовсе не луч, а пристальный взгляд человека, наблюдавшего за мной из темной глубины куста. Его глаза все приближались и, наконец, остановились совсем рядом со мной. Чья-то белая, как снег, рука, появившись совершенно неожиданно, стала обводить вокруг меня огненные круги. Они становились все уже и уже, и я, словно заключенная в оковы, не могла пошевелиться. Ужасный взгляд проникал все глубже в мою душу и подчинял себе все мое существо. Когда чувство смертельного страха охватило меня, дерево вдруг склонило ко мне свои цветы, и до меня донесся чей-то нежный, любящий голос: «Анжелика! Я спасу тебя, спасу! Но…»

Тут рассказ девушки внезапно прервался: пришел лакей и доложил, что ротмистр Р*** желает поговорить с полковником. Едва Анжелика услышала имя Морица, как слезы брызнули из ее глаз, и она, невольно открыв свое чувство, воскликнула:

– О, Мориц! Мориц!

Появившийся в дверях молодой человек услышал эти слова. Увидев Анжелику всю в слезах, с простертыми к нему руками, он вздрогнул и, сорвав с себя головной убор, бросил его на пол. В следующий миг Мориц был уже у ног девушки, бессильно опустившейся в его объятия. В пылу чувств он прижал Анжелику к своей груди. Полковник онемел при виде этого.

– Я подозревала, что они любят друг друга, – прошептала полковница, – но не была в этом уверена.

– Господин ротмистр! – в гневе выкрикнул полковник. – Не угодно ли вам объясниться?

Мориц, устроив ослабевшую девушку в кресле, поднял с пола свой головной убор и, приблизившись к полковнику с горящим лицом, поклялся честью, что этот невольный порыв был вызван его глубочайшей любовью к Анжелике и что до сих пор он никаким образом не обнаруживал своих чувств. Но в эту минуту ему открылась тайна сердца Анжелики, и он надеется, что полковник благословит дочь на союз, основанный на взаимных чувствах.

Полковник, мрачно взглянув на Морица и Анжелику, сложил руки на груди и несколько раз прошелся по комнате – ему надо было на что-то решиться. Остановившись, наконец, перед женой, суетившейся вокруг Анжелики, он довольно сурово обратился к дочери с вопросом:

– Какое же отношение твой глупый сон имеет к графу?

Анжелика, вскочив, в слезах бросилась к ногам отца. Покрывая его руки поцелуями, девушка едва слышно проговорила:

– Папенька! Милый папенька! Эти ужасные глаза были глазами графа, а его призрачная рука заключала меня в огненные круги! Но голос, чудный голос, раздавшийся из глубины прекрасного дерева, принадлежал Морицу! Моему Морицу!

– Твоему Морицу? – вскрикнул полковник и отступил на шаг, так что Анжелика чуть не упала на пол. – Вот оно что! – продолжал он мрачно. – Воображение, детские фантазии! Старания любящего отца и искренняя любовь благородного человека принесены в жертву подобным глупостям!

Вновь пройдясь по комнате, он обратился к Морицу уже спокойнее:

– Господин ротмистр Р***! Вы знаете, что я очень уважаю вас! Скажу вам прямо: лучшего зятя, чем вы, трудно желать. Но я связан словом, которое я дал графу С-и. Я считаю себя обязанным этому человеку. Не подумайте, впрочем, что я буду строить из себя упрямого и жестокого отца. Я сейчас же отправлюсь к графу и открою ему все. Любовь ваша, возможно, будет стоить мне жизни, но собой я готов пожертвовать. Прошу вас дождаться моего возвращения!