Иоганн Гете - Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

Живее, живо!
То приближаясь,
То удаляясь
Толпой болтливой!
Ах, как потешно,
Что в виде кары
Любезник старый
За нами, грешный,
Трусит поспешно!
О волокита!
О сердцеед!
Ногой разбитой
Влача копыто,
Хромает вслед.

Мужчины-дурни, род упрямый,
Посмешища со дня Адама!
Вы, и состарившись весьма,
Не прибавляете ума.
Проверено на деле всеми,
Что бабы – порченое племя.
Все сделано, все из прикрас,
Стан сужен, растопырен таз.
Доказывать, однако, надо ль,
Что сами пуститесь вы в пляс,
Едва засвищет эта падаль?

Он стал, обдумывает, ждет.
Приблизимся, а то уйдет.

Решительней! Без остановок!
Раздумывать в мои лета!
Быть только чертом без чертовок
Не стоило бы ни черта.

К молодцу приблизим лица.
Он к одной из нас, сестрицы,
Нежностью воспламенится.

При неполном освещенье
Все вы просто восхищенье.
Говорю не в осужденье.

Здравствуйте! Я той же масти
И в игре приму участье.

Ты – лишняя, да и урод,
И нам испортишь хоровод.

Я тетушка твоя Эмпуза
С ослиною ногой кургузой.
Хотя ты с конскою ногой,
Привет тебе, племянник мой.

От всех в чужом краю скрываясь,
На родственников натыкаюсь.
Что Гарц, что Греция, – меня
Везде преследует родня.

Я превращаться мастерица,
И я сегодня в честь твою,
Чтоб к родственнику подольститься,
С ослиной головой стою.

Хотя фамильное родство
Тут ценят более всего,
Я отрекаюсь самочинно
От тетки с головой ослиной.

Уродину ты эту брось!
Она – страшилище округи.
Все, что есть милого, в испуге
Бежит, рассеиваясь врозь.

Однако вы и сами, дивы,
Так подозрительно смазливы!
Что, ежели румянцем щек
Прикрыт какой-нибудь порок?

Смелее! Выбирай! Нас много.
Отважься, подойди, потрогай,
Лови счастливый миг, храбрец!
Не дорожись, к чему волынка?
Ты тоже, знаешь, не картинка,
А держишься грозой сердец.
Приблизься и под платьем бальным
Без масок, в виде натуральном
Рассмотришь всех нас наконец.

К красивейшей подъеду храбро.

О ужас! Тощая, как швабра!

Быть может, эта! Ай-ай-ай!

Не стоишь лучшей, так и знай.

Мне маленькая взгляд бросает,
Но – ящерицей ускользает
Со скользкой, как змея, косой.
Приволокнусь-ка за большой.
Ах, надо было быть воздержней!
Я вместо девушки рукой
Хватаю булаву на стержне.
От этой палки путь прямой
До той упитанной особы.
Таких в гаремах чтут набобы.
Но только тронул пышку, – вмиг
И лопнула, как дождевик.

Взлетим в лазурь! Подымем бурю!
Над ним завьемся стаей фурий!
Зареем, как нетопыри!
Ну, ведьмин сын, доволен нами?
Что ты отделался от ламий
Так дешево, благодари!

Одуматься б, а я все прытче,
Умней не стал от этих штук.
Поездишь, смотришь, нет различий,
Что дальний север наш, что юг.
Обман повсюду одинакий,
Засилье призраков-кривляк,
Везде писатели-ломаки,
Во всех краях народ дурак.
И тут, как у других, хлопочут
И в масках чувственность щекочут,
Но по спине прошел мороз,
Чуть руку к грациям поднес.
Ведь я не враг самообмана,
Не обрывался б он так рано.

Где я? Что это? Вот те на!
Шел по тропинке, вдруг – стена.
Откуда это возвышенье?
Вот так камней передвиженье!
Напрасно влез я на гряду.
Где сфинксов я своих найду?
Недурно, за ночь, наугад
Расставить цепь таких громад!
Тут ведьмы сами к месту сбора
Привозят Блоксбергские горы.