Иоганн Гете - Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

Дерзкий сумасброд!
Остановись! Ни с места, одержимый!

Ты сам ведь ставишь эту пантомиму!

Я понял наконец. Названье сцены,
Как видно: «Похищение Елены». [147]

Как «похищенье»? Разве я не в счет?
Я разве не сжимаю ключ чудесный,
С которым совершил я переход
Чрез ужасы пустыни неизвестной
И ненадежность области другой?
Здесь мир действительности без притворства.
Здесь сам я стану твердою ногой
И с духами вступлю в единоборство.
Здесь собственный мой дух сплотит тесней
Двоякий мир видений и вещей.
Спасти ее! Не дать ей скрыться с глаз!
Счастливый случай вновь не повторится,
Ее не вызвать в следующий раз.
О Матери, зову на помощь вас!
Узнав ее, нельзя с ней разлучиться.

Стой, Фауст, стой! Не помнит ни о чем!
Схватил ее, и расплылась фигура.
Он юноши касается ключом.
О Фауст! Ты нас всех погубишь сдуру!

Ну вот тебе! Какие недотроги!
Нет, черту с дураком не по дороге.

Лежи, несчастный, в забытьи.
Кого ошеломит Елена,
Отдаст ей помыслы свои
И уж не вырвется из плена.
Хожу по комнате и в ней
Встречаю прежнюю картину.
Раскраска окон лишь темней
Да больше стало паутины.
Все тут – до высохших чернил,
Бумаги и пера огрызка,
Которым Фауст закрепил
Диаволу свою расписку.
В пере остался крови след
Как бы напоминаньем старым.
Реликвий редких кабинет
Гордился б этим экземпляром.
И шуба на крюке цела, —
Я в ней над новичком смеялся, —
Он, верно, до сего числа
В услышанном не разобрался.
Сниму одежду на меху.
Ведь только в одеянье этом
Вы можете с авторитетом
Молоть любую чепуху.
Но что ученому дано,
То черту не разрешено.

С приездом, с приездом,
Старинный патрон:
Твоим появленьем
Наш рой привлечен.
Ты сеял нас редко
Числом небольшим,
И тысячью тысяч
Теперь мы кишим.
Таинственно скрытен
Лукавец и плут,
А вши прямодушно
Наружу ползут.

Рад видеть этот молодой приплод.
Вы только сейте, урожай придет.
Еще раз плащ встряхну. Поодиночке
Взлетает моль из ветхой оболочки,
Жучки, букашки, живо по углам!
Скорей запрячьтесь глубже в старый хлам!
В забытые глухие закоулки,
На дно пустой рассохшейся шкатулки,
Между горшечных пыльных черепков,
В пергаменты, в глазницы черепов.
Под этой гнилью и негодным ломом
Естественно водиться насекомым.

Накину вновь я этот балахон,
Как будто важным званьем облечен.
Но мало называться принципалом,
Иметь студентов надо под началом.

Гул приводит в содроганье
Лестницу и стены зданья.
Молньи блещут в окнах дома,
И трясется пол от грома.
Под влияньем отголоска
Сверху сыплется известка,
Двери сами силой крена
Отворяются мгновенно.
В Фауста былом наряде
Великан какой-то сзади
Подзывает, улыбаясь,
Но от страха я шатаюсь.
Как мне быть? Бежать? Остаться?
Что грозит мне? Как дознаться?

Войдите. Ваше имя – Никодим?

Действительно. Молитву сотворим.

Ну, это мы оставим.

Как мне лестно,
Что имя вам мое небезызвестно.