Патрик: Ночная трава

— Жан... Что бы ты сказал, если б оказалось, что я совершила нечто очень серьезное?

Признаюсь, я не насторожился, услышав вопрос. Может, из-за того, что она произнесла это легко и отстраненно, будто слова знакомой песни или стихотворения. А еще из-за этого “Жан... Что бы ты сказал...” мне тут же вспомнился стих: “Блэз, скажи, мы с тобой далеко от Монмартра?” {6} 6 Строка-рефрен из поэмы франко-швейцарского писателя Блеза Сандрара “Проза о транссибирском экспрессе и маленькой Жанне французской” (1913).

— Что бы ты сказал, если б оказалось, что я кого-то убила?

Я подумал, что она шутит или что это из-за детективных романов, которые она любит читать. Кроме них она вообще ничего не читала. Может, в одном из них героиня задавала такой вопрос своему жениху.

— Что бы сказал? Ничего.

И сегодня я бы ответил точно так же. Разве есть у нас право судить тех, кого любим? Если мы любим их, то это не просто так. И это “не просто так” запрещает нам их судить. Разве нет?

— Ну... А если я его не совсем убила... Если это был несчастный случай...

— Ты меня обнадежила.

Мой ответ, казалось, огорчил ее, и только спустя много лет я осознал, как сухо и неуместно иронично он прозвучал.

— Да... несчастный случай... будто само собой получилось.

— Так бывает, шальные пули не редкость, — сказал я.

Я сразу подумал про револьвер. И, видно, не ошибся, потому что она сказала:

— Ты прав... шальные пули...

Я рассмеялся. Она глянула на меня с упреком. Потом сжала мою руку.

— Не будем больше о плохом... Мне вчера приснился дурной сон... мне снилось, что я в чужой квартире и стреляю в какого-то типа, чтоб защититься... а он страшный, с тяжелыми веками...

— С тяжелыми веками?

— Да...

Похоже, она все еще переживала тот сон. Но я не беспокоился по этому поводу. Со мной часто бывало нечто подобное: порой сон — чаще кошмар, — который видел накануне ночью, весь день тянется за тобой. Он мешается с самыми обычными действиями, и пусть сидишь ты с друзьями на террасе кафе, и ярко светит солнце — он все равно здесь, липнет клочьями к твоей жизни или звучит как эхо, как помехи в эфире, от которых никак не избавиться. Иногда такое бывает, когда недосыпаешь. Я хотел сказать ей все это, чтоб приободрить. Мы уже дошли до церкви Святого Юлиана Бедного. Перед дверьми американской библиотеки были расставлены скамейки и стулья, как на террасе кафе, и человек десять сидело на них, слушая джаз, звучавший изнутри.

— Надо нам к ним подсесть, — сказал я, — тогда ты забудешь свой дурной сон.

— Ты думаешь?

Но мы пошли дальше, не помню, какой дорогой. Помню тихие проспекты со сводами из древесных крон, редкий свет в окнах домов и Бельфорского льва, несущего караул, глядя на юг. Она наконец вышла из того сна. Мы сидели на ступенях лестницы, круто ведущей на улицу Од. Я слышал, как где- то течет вода. Она склонилась ко мне, ее лицо было совсем близко:

— Не обращай внимания на то, что я сейчас наговорила... Ничего не изменилось... Все точно так, как было прежде...

Летняя ночь, плеск воды или невидимого фонтана, эти ступени, выдолбленные в высокой стене, откуда видны верхушки деревьев... Кругом было спокойно, и я был уверен, что для нас есть дороги в будущее.

***

Редко когда снова заходишь в южные кварталы. Так постепенно они стали жить только в воображении, вплоть до того, что удивляешься, когда встречаешь названия вроде Томб-Исуар, Гласьер, Монсури, замок королевы Бланш в реальности, на картах настоящего Парижа. Я никогда не возвращался на улицу Од. Только в снах. И там я вижу ее в разные времена года. Из окон моей старой комнаты она вся покрыта снегом, но если подниматься на нее по лестнице, с проспекта, то всегда будет лето.

А вот по набережной Генриха IV я часто проезжал на машине, когда ехал на Лионский вокзал. И всякий раз у меня что-то шевелилось внутри, как будто беспокойство. Как-то раз, взяв такси на выходе из вокзала, я попросил шофера остановиться у дома 46-бис, будто чтобы забрать кое-кого по пути. Я пристально смотрел на дверь подъезда. Тогда я отворил ее примерно в этот же час, первого июля. И сейчас тоже был июль. Я попытался подсчитать, сколько прошло лет. Спустя какое-то время шофер сказал мне:

— Вы уверены, что ваша знакомая выйдет?

Я попросил его подождать меня и вышел из такси. Подойдя к подъездной двери, я заметил справа от нее кодовый замок. Его не было раньше. Я наугад ткнул пальцем четыре цифры и кнопку D. Дверь не открылась. Я вернулся к такси.