Хроника частной жизни

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В предмете денег воплощается дух сам себя обнаруживаю-щий.И вот уже бородатый Маркс задает русинам недоступные стихи,заорекстрованные в сознание насильников.И лиричес-кая строка идеи денег,материалистически переосмысленная в партийном золоте как выражении того факта,что стороны и моменты материального предмета,ставшего товаром,взаимно отражаются друг в друге и самих себе,эта лирическая строка идеи денег перекатывается от одних насильников власти к другим.А меж слитков партийного золота вырастает трава забвения,что окрашивается кровью при его перемещении.
Восторга горячее дыхание и румянец во всю щеку окрасил ланиты президента,когда министр иностранных дел России, представ пред ним соломой,мякиной и чертополохом сообщил ему,что буде оставаться ему на своем месте,то укажет он места залегания того металла, наследников партийного наси– лия над собой и достоянием своего народа,и заграница купит тот металл по сходной зелено-долларовой цене,благословляя кипящие страсти России как листья весенней березы.
Ништо штормовой океан народного говорения.Высок костер грудей матери-родины.И остался президент бодрст-вовать ночь один со своим верным посланником к акулам капитала,спасительный мешок денег которого считай был уже полон,и старьевщики банков могли наполнить свои мусорные кучи,если не золотом,то заокеанской зеленой бумагой.И пусть свору хвалителей коммунизма покроет срамота.Кто догадает-ся,что за каждой строкой теперешних хулителей и срамников жизни,хромая,ковыляет злоба,но она есть любовь прошлых насильников к настоящим.А темных дел мастер уже давно осеменил и тех,и других своим святым одушевлением.И злоба их-саван человеческого счастья,но,сочиняя новую музыку жиз-ни,они знают,что человечество проснется и проснется только в их детях,их потомках,а остальным и осталось что жить,не обдумывая своего конца.
Вано Унбекантер появился в своем кабинете ранним утром по звонку директора банка в Люксембурге, грузинского руси-на,чей папа уже давно перешагнул пенсионный возраст и после академических кресел, казалось, прочно осел в качестве директора федеральной службы разведки,но вдруг перекоче-вал на одушевленное сидение министра иностранных дел. Проходя мимо зала,где имели место завтраки с почетными гостями,он с удовольствием краем глаза заметил всякие прият-ные новости как то:сытых форелей усатые морды, тор-чащие из лазурных саней льда,огромные горы соленых закусок,к которым непроизвльно тянутся губы влажного распева рта,а душевная мгла уже стрекочет в глотке белым шампанс-ким,глазами заправляясь горячими пельменями в красном шампанском прекрасной франузской земли.
Потирая руки от предстоящего удовольствия,Вано вовсе и не думал о сути и законности грядущих сделок.Внутренне его состояние так часто конвертировалось во времени,что он уже давно осознал подсознанием,что,незметные для окружающих и просиходящие с ним метаморфозы временно-пространствен-ного порядка ,призваны установить связь времен в катего-риальной структуре той науки,которая фиксирует тождество, различие и противоположность,но не постигает противоречия замученных лиц и бескровного румянца деловых преступле-ний,оправдывающих всем ходом истории насильников от закона.Поэтому взглянув на кожаный портфель еще молодого рыжего человека довольно высокого роста с приятными бабьи-ми округлостями зада,он преданно уставился в пустотелое лицо своего непосредственного начальника и обратился в слух,перебирая снега рисовой бумаги.
Русская банковская земля Люксембурга в этот погожий день,мучимая музыкой русско-английской речи, торговала гнойным товаром,золотом партии,отлитым в весомые килог-раммовые слитки с выпуклым звонким гербом СССР в тяже-лых колосьях лент.В лабиринтах важного распева слов,истор-гаемых членами МВФ,МБРР и солидно вторящего им рыжего господина из России,стрекотала такая душевная мгла как будто к подземному часовщику пожаловали давно расстре-лянные ЧК ювелиры-оценщики Гоц и Пожамчи.Государство, затаившихся безбрежных мусорных куч отходов и драгоцен-ных минералов, противопоставляло субъекту вещь,не дающую ни масла,ни запаха, как свой предмет,не вскрывая различия золотых слитков,омытых рабским трудом,стыдом, скорбью, уже стертых с лица земли людей или притихших в ожидании очередной невыплачиваемой пенсии.Якорные пни капитала с интересом изучали возможность не положить охулки на руку со звериной страной басенного пролетариата.
Последователи оскопленного марксизма,не получившие в свое время политической реабилитации на Родине, разрабаты-вали проблемы спасения самих себя от потери собственного достоинства и дальнейшего сидения в качестве нахохливших-ся орлов с совиными крыльями.Глотая слезы от возможных предстоящих неприятностей,но ничего не боясь,они осущест-вляли свои полицейские разработки двумя путями:по линии критики метафизического облика страшных чиновников прошлого и по линии анализа награбленных деньжат, заранее замывая оплеуху от собственного пригвожденного народа, ссылаясь на канцелярские птички поднаторевших в нахальстве международных денежных мешков,тупо взирающих на прок-лятую горчичную глушь России.
Перед лицом Вано проистекали события недавнего прош-лого,в которых державный мир,не мучая себя по чужому подо-бию,сверкая над златоглавой Москвой –рекой меченой лыси-ной и седыми патлами вишнеподобных кавказских глаз, не ощущая смущенья,надсады и горя,сдавал Европе Германию с кандалами дверных цепочек,запасаясь марочным довольствием звенящей монеты и не обращая никакого внимания на звериный вой людья собственой страны.Культура человечест-ва и его социальная история как адреса,по которым еще мож-но найти мертвецов,вызывали чудных чиновников, командиро-ванных без подорожной к осторожным беседам с Вано во время мерцания,писания,тления и бдения за столами с рос-кошными закусками и в кабинетах с нежными европиянками. Самолюбивые,проклятые, пустые, моложавые, прикрывая свои бредни шерри-бренди,они выражали свое отрицательное отно-шение к воспитавшему их образу жизни как специфически рассудочному способу выявления особенностей не предмета,а обыденного зачумленного сознания,в котором они отказыва-лись от понимания своего национального достояния в пользу практики срамоты народной культуры запада.Пируя сердцем по полуночи,они дрожали как подкидыши от прикуса се-ребряных и золотых мышей,оговариваясь,что все до копейки сдадут на дело поддержки “международного рабочего дви-жения”.
Вот почему,когда “Святое семейство власти” свело идею своего реального действия к посулам:”берите свободы сколько потребуется”,то обычная горная область неделимой России превратилась в черную дыру срамоты,пустоты и нищеты с солено-красной пеной на губах народа,прокипающего слезой самосознания его практической деятельности,в которой зеле-ной музыкой не страшно умирать и если до смерти и хочется жить,то в мыслительной критике шариатского суда до скон-чания нового века-волкодава.
В порочно-длинных и вежливых платьях люди Востока за деньги требовали немногого.Отдать Курильские острова.В солнечном развале страны восходящего солнца готовили жирных голубей,пили саке,повара струпьями укладывали мясо трепангов и листья бамбука.В садах цветущей сакуры густота масла весны раскачивала свои качели.Дипломаты с честными и порочными лицами говорили пленительные как сон нахаль-ные речи,прислуживая сразу всем возможным господам.
Но арестованный медведь прошлого, позабывший свою семью во имя исторического назначения,своей природой веч-ный антибольшевик,подкручивая крупноскачущие часы,Вано постигал классовый смысл призывов к интенсификации мыс-ли и самокопания,характерных для молочного пианино и губной гармошки буржуев и интеллигентов,как деспотизм государства,дополненного цензурой совести,где как над па-далью жужжат мухи предвзятости.Но подтянув бутылочную гирьку времени,Вано отчетливо не увидел ни лавров,ни вишен для народа своей родной стороны,спичечные ножки которой от долгого и неумеренного похудания как объядения прелес-тями и востока,и запада,приводили к одышке больного орга-низма,в котором засели клоуны и преступники нового времени.До чего шероховато время!Не хныча и не прося жалованья,без пролития крови,народ-гегемон строил свое новое самосознание,правда,чуть-чуть жуликовато.
Студенты-шелапуты,шахтеры как сморщенные зверьки в тибетском храме устраивали воздушные сквозняки по всей стране,передавая из квартиры в квартиру телевизионную почту,надеясь тем самым возродить в человеке активно-творческое отношение к действительности,разжигая ипохон-дрический контроль и бездеятельное самокопание в глубинах душ своих современников,разъезжающих на модных,тяжелых как свинцовый башмак автомобилях под неутвержденным государственным флагом и гербом.Критикуя способ свер-тывания шеи,которое избрало себе новое государство, Вано не забывал,что еще Маркс и Энгельс,-громовержцы для жи-вых накатом,говаривали,что “индивиды никогда не возвыша-ются” над своими мыслишками как только дубовою корой извилин,млеющих в угодливых, покатах, сизых,как нос про-пойцы, облаках,где расхаживает ливень революций с длинной плеткой из мяса и сухожилий своих жертв.