Белогорский Евгений: Квантунская рапсодия

Гораздо в большей степени сопутствовала удача адмиралу Урио, блокировавшего шестью тяжелыми крейсерами в Чемульпо русский крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец». После неравного боя с превосходящим их по численности врагом, русские моряки были вынуждены уничтожить свои корабли, открыв скорбный счет потерь русской стороны.

Стремительное начало войны вызвало шок как среди обитателей плавучих «казарм» артурской эскадры, так и среди высшего руководства крепости и Квантунского укрепрайона. Но если у моряков шок быстро прошел и утром 27 января, они смело встретили, приблизившуюся к Порт-Артуру японскую эскадру, и при поддержке орудий батареи Электрического Утеса заставили её отступить, то деятельность адмирала Алексеева носила совершенно иной характер. Едва только стало известно о гибели кораблей в Чемульпо и повреждениях кораблей артурской эскадры, как наместник со всей своей кипучей энергией принялся защищать честь и достоинство своего мундира. Без всякого зазрения совести, «сатрап с зеленым карандашиком» объявил главным виновником неудач на море вице-адмирала Старка.

С целью дискредитации командующего флотом из штаба наместника был пущен подлый слух о том, что в момент нападения японцев все командиры кораблей находились на балу по случаю именин жены адмирала. Именно по этому японцы смогли безнаказанно напасть на наши корабли, беспечно стоявших на внешнем рейде, и повредить их.

Искусный интриган, Алексеев лучше многих знал, что ничто так верно не губит репутацию человека, как черная клевета в его адрес. Однако в лице адмирала Старка «всепресветлейший» генерал-адъютант неожиданно натолкнулся на непреодолимую для себя преграду.

Получив отрицательную резолюцию Алексеева на свой рапорт от 26 января, Старк прозорливо изъял его из канцелярии наместника, несмотря на вялые протесты чиновников. И едва только из штаба наместника пошла критика в адрес командующего, как Старк моментально известил наместника о существовании опасного для него документа. Против столь убийственного для него бумаги генерал-адмирал ничего не мог поделать, и штаб наместника моментально сменил пластинку, заговорив о коварном супостате начавшего войну вопреки общепринятым традициям цивилизованного мира.

Честь Оскара Викторовича была спасена, но не в правилах августейшего отпрыска было сносить подобную строптивость своих подчиненных. Не в силах открыто снять Старка с поста командующего Тихоокеанской эскадры, Алексеев стал добиваться назначения в Артур вице-адмирала Макарова. Генерал-адъютант очень надеялся, что благодаря своему высокому положению, он сможет держать неискушенного в кабинетных играх флотоводца в крепкой узде и одновременно пользоваться его военным талантом.

Это желание наместника полностью совпадало с желанием столпов петербургского Адмиралтейства удалить подальше из столицы Макарова приносящего ему массу беспокойства своими энергичными действиями.

Попав под энергичное давление двух заинтересованных сторон, молодой император Николай II быстро подписал указ о назначении Макарова командующим Тихоокеанским флотом и знаменитый адмирал через день покинул столицу.

Между тем, бездарная деятельность наместника продолжала приносить свои губительные плоды. Выполняя приказ штаба о постановки минных заграждений на подступах к Порт-Артуру, 29 января на собственных минах подорвался минный заградитель «Енисей». Главная причина этой трагедии заключалось в отсутствии опыта у экипажа по проведению подобных операций, в сложных условиях на море. На помощь ему был отправлен легкий крейсер «Боярин», капитан которого был извещен о выставлении мин. Однако это не помешало кораблю наскочить на недавно выставленные «Енисеем» мины. В результате взрыва крейсер получил крен на правый борт, погрузился в море до уровня иллюминаторов и командир корабля капитан 2 ранга Сарычев отдал приказ покинуть обреченное судно. Приказ был быстро исполнен, команда перешла на сопровождавшие крейсер миноносцы и, не дождавшись когда «Боярин» утонет, корабли ушли в Порт-Артур.

Каково же было удивление штаба, когда на следующий день патрульные миноносцы доложили, крейсер вопреки рапорту капитана не погиб, а стоит, приткнувшись носом к берегу и его вполне можно спасти. Эвакуационные работы должны были начаться 31 января, но разыгравшийся ночью шторм сорвал «Боярина» с мели и отнес его на мины. Получив новую пробоину крейсер, затонул в сорока метрах от берега.