van Dantzig, Rudi: Voor een verloren soldaat ( (В честь пропавшего солдата), 1984-1985

Снаружи машины глухая темнота. Фрейлейн высовывается наружу, незакреплённый кусок брезента хлопает на ветру.

"Может быть, это мой чемодан", думаю я. "Нет больше нижнего белья, ни полотенца, ни носков. Где мои талоны?"

Я нащупываю их в кармане штанов. Рука Яна ускользает.

Буду держать руку в кармане на талонах, чтобы не потерять их.

Грузовик движется по дамбе, освещая путь приглушённым светом.

Слышится шум моря. Появляется чайка, белым пятном во мраке, и вскоре вновь исчезает в темноте.

Автомобиль, словно крот по норе, ползёт в ночи.

Дети спят, как звери в клетке. Их тела сотрясаются каждый раз, когда машина попадает в ухаб на дороге.

Только Фрейлейн бодрствует. Она смотрит через задний борт на дорогу.

2.

Ранним туманным утром с помятыми, изможденными лицами мы сгрудились в кучу у грузовика.

Двое здоровых мужчин помогли нам спуститься из кузова и теперь мы чего-то ожидаем.

Ян сел на чемодан. Он смотрит вниз и зевает всё больше и больше. Никто не произносит ни слова.

Фрейлейн с водителем стоят слева от грузовика. Что они обсуждают?

Мы стоим на перекрёстке трех дорог. Вдоль двух из них тянется деревня: небольшие дома, сады, церковь.

Не видно ни одного человека, все ещё спят.

Третья дорога теряется во влажных лугах, где в предрасветном тумане видны коровы, торчащие как

чёрно-белые камни среди серых вод реки.

Неужели это и есть Фрисландия? Не может этого быть.

"Фрисландия является одной из северных провинций Нидерландов", это я узнал в школе.

Я представлял себе Северный полюс, Исландию, Фрисландию совершенно одинаково. Это был холодный таинственный мир

айсбергов и полярных сияний, неизвестных мне замороженных земель.

Здесь же был точно такой же вид, как и в окрестностях Амстердама, куда мы с отцом и мамой

ездили на велосипедах в праздники: зелёные деревья, деревенская улица с прижавшимися друг к дружке домами -

ничего, абсолютно ничего, чтобы было бы похоже на моё представление о Фрисландии.

Но может быть только остановка на нашем пути к месту назначения.

Из маленького тёмного здания с остроконечными фронтонами, втиснутого между церковью и складом, вышли несколько человек,

сельских жителей, в деревянных башмаках и пошли к нам.

Они разговаривали вполголоса и шли медленными, вялыми шагами.

Не дойдя до нас, они остановились и принялись махать нам руками, чтобы мы подошли.

Внутри здания стоит сырой и затхлый запах, как будто никто давно сюда не заходил.

Мы робко толкаемся, а затем рассаживаемся на узких деревянных скамейках, стоящих вдоль стен.

Стены голые и высокие. У одной стены шкаф с книгами в синих обложках и сложенной одеждой,

две стены прикрыты шифером. +

На шкафу таинственные буквы и цифры : PS.112:4 V. 8 + 9.

Интересно, что общего у них с нами. Может быть это какие символы, которые

напишут на наших карточках, чтобы следить за нами.

Высоко в стене есть небольшое окошко с чугунной решёткой,

через которое и проникает тусклый утренний свет. Обернувшись, я оглядываю кривой ряд спин сбоку от меня.

Постоянно слышится шарканье ног и хриплый кашель. Ян сидит поодаль, он не двигается,

но его глаза следят за Фрейлейн, которая чрезмерно усердствует, беспокоясь о багаже.

Она толкается то тут, то там, делает заметки на листе бумажки, отмечая сколько багажа и кому он принадлежит.

Иногда она начинает задумчиво грызть карандаш. "Они распределяют нас:" Думаю я: "Я должен им сказать,

что Ян и я должны быть вместе, что нас нельзя разлучать."

"Кто проголодался - может подкрепиться." Она показывает на стол, на котором

рядом с жестяным чайником видна горка бутербродов на кухонном полотенце.

"После того, как вы покушаете, вы будете распределены по принимающим семьям.

Каждый из вас попадет в семью по соседству."

Кому она это говорит? У нас всех ошеломлённый и наполовину сонный вид.

Она толкает в сторону два баула и удаляет что-то в списке.

"Вы должны быть благодарны, что здешние люди хотят вас принять к себе. Здесь говорят на фризском языке,

который трудно понять."

Она пытается рассмеяться и делает лицо удивленного ребенка.

"Поначалу я понимала только примерно половину того, что мне говорили. Но

через месяц вы сможете свободно понимать по фризски, вы сами увидите."

Мы сидим в молчании, как будто её слова не до нас не доходят.

Как долго мы здесь будем сидеть?

Я вижу свой чемодан, который по прежнему стоит среди другого багажа.