Спасти Колчака! «Попаданец» Адмирала

— Это от большевиков сейчас зависит, но, думаю, в течение года. Как и возможность победы над ними. Вот об этом я и хочу поговорить с вами сейчас, дабы совместно выработать общую позицию по данному вопросу Сибирского и Южно-Российского правительств!

— Я их боюсь, Иржи! Они не оставили нас в покое, настигли и здесь. Большевики не успокоятся, пока на весь мир не положат свою кровавую лапищу! Это хуже «испанки», что косила всех без разбора прошлый год. Намного хуже чумы!

От тоскливого, чуть подвывающего шепота Настены Колеру стало не по себе — ледяные мурашки пробежали по коже. Бывший капрал чешских легий помимо воли вздрогнул, и это не укрылось от жены, которую он бережно обнимал, лежа на широкой кровати. Женщина чуть напряглась и сильно сдавила пальцами его руку. Так сильно, что мужу показалось, что она сейчас проткнет кожу.

— Они придут сюда?! Иржи, ответь?

— Бог знает, — тихо промолвил чех, — но что с поляками покончено, то правда. Силу красные взяли немалую.

Иржи Колер полтора года воевал с большевиками, прошел путь от Байкала до Волги, а потом проделал его в обратном направлении. Умелый враг, с каждым годом набиравший силы. В восемнадцатом году чехи лупили большевиков и в хвост и в гриву. А в декабре девятнадцатого все наоборот пошло: чешские легионеры еле выбрались из рук этих очумевших русских, что набросились на них с двух сторон.

Воевать снова с красными Иржи Колер не хотел всей душою, боялся до жути — слишком страшный противник, памятный по безумным штыковым атакам еще в прошлую войну, когда он сумел дезертировать из рядов австрийской армии.

Но что делать, если красная конница почти подобралась к его Чехии, и не пройдет и седмицы, как он услышит стук ее копыт на улицах своего селения. Война, от которой они с женою так старательно убегали, стучалась к ним в двери.

— О чем с вами сегодня капитан говорил, Иржи?

Жена, как черепаха, извернулась в его руках, с трудом перевалившись на другой бок. Большой живот уткнулся ему в бедро — Настена была на сносях, еще две-три недели, и будут роды, он станет отцом.

Колеру хотелось девочку — и матери подмога, и ему в радость. Да и винтовку в руки брать не придется, проклиная судьбу и до дрожи в коленях прячась в окопе, как довелось ему в этой жизни.

— Что ж ты молчишь, муж мой?

— Завтра мобилизация будет объявлена, — тихо промолвил чех и зажмурил глаза, представляя, каким плачем сейчас разразится жена. Тоскливо ведь любой бабе провожать мужа на войну, с которой тот может не вернуться. Им хорошо, что хоть в отдельном доме, но рядом с родителями живут, те помогут, одну Настену не оставят.

— У тебя же рука плохо гнется, Иржи?

— Зато я вояка добрый, две войны за плечами. Да и в легию не берут, в городе останусь, при школе — новобранцев учить буду!

Он не обманывал для утешения: с таким ранением, как у него, в строю не служат. Но все равно — брать винтовку в руки Колер не желал.

Золота, привезенного из Сибири, хватило, чтоб обстроиться с молодой женой, обзавестись хозяйством и даже маленьким виноградником. И теперь все это добро нужно оставить большевикам на разграбление — такого бывший капрал легий перенести не мог.

— Научу ребят винтовку держать да ботинки шнуровать. Русские вояки добрые, потерь ненужных не хочется. Ты не беспокойся, я рядом с тобой буду, не на казарме, ночевать дома стану.

— Хорошо, — с радостью отозвалась жена и погладила ладошкой по широкой груди мужа. — Ты только наших парней добротно учи, чтоб домой вернулись. Их же невесты ждать будут. Ладно?

— Да, милая…

Иржи растерянно похлопал веками — тяжело понять иной раз русскую жену, ох как тяжело. Другая бы рыдала, а эта сама служить отправляет, да еще радуется. И любит при этом так горячо, что ни одна чешка и рядом не стояла, нет в них этой поглощающей самоотверженности, себе на уме они, расчетливы.

— Иржи, я просто не хочу, чтобы большевики устроили здесь такое, что у меня дома. Ты сам все видел! А потому буду молиться за тебя, за солдат — не пускайте их сюда!

— Заключив с нами перемирие в марте, большевики упустили блестящую возможность добить войска генерала Деникина и сбросить их в Черное море. Крым удалось бы удержать, но это большой роли в будущем не сыграло бы. Как и наше Заполярье, впрочем. Вопрос с ними был бы решен в самые ближайшие месяцы.

— А Сибирь?

— В этом году нет, но в следующем сибиряки покатились бы под напором красных до Байкала, а там, возможно, взорвав туннели, удалось бы удержаться. Но вряд ли надолго. Так что мы должны быть благодарны полякам, захватившим Киев, и не только им.