Андрей Мартьянов - Охранитель

— Согласно общепринятым канонам, — сказал преподобный, разглядывая гранитные валуны открывавшие «Дорогу», — любое нечистое волшебство с рассветом должно сгинуть. Апотропей умолк, непреложный закон соблюдается. Давайте посмотрим, на каком же основании возведен аррасский кафедрал? Жак, умоляю, не натопчи — песок, можно понять кто и когда хаживал в подвалы собора… Дай мне факел.

Осмотр занял меньше кварты. Брат Михаил дважды обошел вокруг нагромождения искрящихся вкраплениями кварца камней, определил стороны света (в чем особой сложности не было — достаточно знать, где находится алтарная часть собора) и наконец подозвал Рауля.

— Вы на самом деле сюда приходили, — без обиняков сказал лучший следователь инквизиции по восточную сторону Пиренеев. — Мэтр, потрудитесь снять левый сапог. Спасибо. А теперь а-аккуратно поставьте ногу вот сюда. Перенесите вес тела чуть вперед, словно хотите сделать шаг… Прекрасно! Смотрите внимательно!

Два абсолютно одинаковых опечатка ступни на влажном песке.

— Вот еще два десятка смазанных следов, — преподобный обратился к излюбленной стихии расследования, увлекся. — Ваши, Рауль, определяются безошибочно. Рядом оттиск дамских туфелек на деревянном каблуке. Таким образом мы делаем вывод, что Жанин Фаст пребывала тут во плоти. Как вы назвали ведьму? «Королева Селена»?.. Далее. Это не просто камни, найденные отдельно, принесенные на капище многобожников и сложенные воедино человеческим усилием. Перед нами вершина скального выхода, выветрившегося и начавшего разваливаться еще до того, как Вааст Аррасский принялся за строительство обители — прожилки на породе одинаковые, линии трещин ясно прослеживаются. Там внизу, под нами, огромный гранитный монолит, схожий с Латеранской скалой в Риме. Засим: видите осколки ракушек?

— Когда-то графство Артуа находилось на морском дне?

— Как и весь мир после Ноева Потопа! Но отсюда вода ушла значительно позже, не забудем — Аррас всего в сотне римских миль от побережья! Уточню: это морские, а не речные раковины, поэтому обвинять в их появлении наводнения и подъем воды в Креншоне нет оснований!

— Ваше преподобие, откуда вы всё это знаете? — поразился Рауль.

Жак только ухмыльнулся — он-то знал, каковы истинные способности господина.

— Чтение. Книги. Трактаты, посвященные самым разнообразным особенностям бытия. Мессир Ознар, в университете вас должны были убедить в необходимости совершенствования в самых, на первый взгляд, бесполезных областях науки! Следователь инквизиции обязан не только знать в чем разница между еретиками-альбигойцами, бегинами или патаренами, но и уметь различить стиль письма скрипторов графства Триполитанского времен Второго крестового похода с особенностями начертания буквиц монахами Клюни! В нашем ремесле любая мелочь пригодится.

— Так что же?

— Чисто умозрительные выводы, ничего более. Это место являлось святилищем всегда. В самые незапамятные времена. Возможно, до Потопа. Ранние христиане, чтобы привлечь язычников, строили храмы на месте прежних капищ, святой Вааст исключения не сделал. Меня интересует другое. Объясните: что такое «Дороги»?

— Не знаю, — растерялся мэтр. — Ведьма сказала «просто сделай шаг вперед без боязни».

— Попробуем. Где вы стояли ночью?

— Чуть правее…

— Подойдите. Встаньте на это место. Жак, не отставай! Рауль, не тушуйтесь! Давайте по счету три все вместе: unus, duo, tres! Шаг!

Дорога пропустила Михаила Овернского, Рауля Ознара и неразговорчивого Жака беспрепятственно.

— Deus Domine, benedictus sis tu, — преподобный помотал головой, словно просыпающийся пес и осенил лоб крестным знамением. — Не может быть! Где мы?

— В лесу, — упавшим голосом сказал мэтр, тоже не поверивший своим глазам. — Кто бы мог подумать! Матерь Божья, это всё по-настоящему!

— Магия? — повернулся к Раулю брат Михаил. — Отвечайте же!

— Н-нет… Наверное! Не знаю! — мэтр начал тихо паниковать. — Я ничего не понял!

Лес. Очень старый. Колоссальные темные стволы, переплетение ветвей в вышине, никакого подлеска — только корявые дубы-гиганты и более стройные буки. Листьев на деревьях нет, что объяснимо: кругом подтаивающий снег, сугробы с почерневшими гребнями, ледяные потеки на бугристой коре. Гулкая тишина, нарушаемая резкими вскрикиваниями одинокой сойки — чжзэ, чжзэ…

— Спокойствие, — внушительным басом сказал Жак. Насупил густые темные брови, глянул в небеса, послюнявив палец поймал ветерок, ковырнул носком сапога наст на снегу. — Мы где-то недалеко…