Томас Рид - В плену у конфедератов. Случай времен американского восстания

Четверых пленников усадили на бревно вблизи входа в хижину; капитан конфедератов и его лейтенант уселись на пороге. Они негромко разговаривали; но у меня очень острый слух, особенно в такой момент, и, слушая их внимательно, я понял, что с нами скоро останется только шестеро, и командовать ими будет лейтенант. Я раньше не обращал на него особого внимания, заметил только, что это совсем молодой человек с мрачным и зловещим лицом; когда он смотрел на нас, в глазах его были ненависть и презрение. Теперь, услышав эти слова, я повернулся на бревне и посмотрел на лейтенанта внимательней.

Внешне он совсем еще мальчик; высокий, худой, с маленькими глазками, как у хорька. Совершенно очевидно, он не похож на своего красивого и откровенного командира. Я сразу понял, что передо мной безжалостный враг; такой прикажет расстрелять нас так же легко, как выстрелит в белку, если мы дадим ему малейший повод. Тем не менее я обрадовался, услышав, что вскоре мы будем предоставлены его заботам: я надеялся на его молодость и самоуверенность. Я знал, что застать его врасплох в десять раз легче, чем такого беззаботного внешне капитана.

Тем временем лошадей расседлали, и несколько солдат принялись ухаживать за ними. Лошадей напоили из расположенного поблизости колодца, принесли из хижины мешок кукурузы и высыпали в длинное корыто, проходившее вдоль всего строения.

Старуха негритянка продолжала делать в наш адрес насмешливые замечания. Время от времени она показывалась в дверях, хлопала в ладоши, ударяла себя по коленям и восклицала:

– Слава Богу! Четверо янки за раз!

Немного погодя она вынесла ведро с водой и старую оловянную чашку. Поставив ведро рядом с нами, она наклонилась, делая вид, что убирает что-то из воды. И тут я услышал, как она негромко, словно сама с собой, говорит:

– Добрые люди, солдаты Линкольна! Не обращайте внимания на слова старухи! Она просто болтает. Берегитесь этого масса Баркера: он убьет вас, если сможет.

Поймав наконец то, что ловила, она выбросила это воображаемое нечто на землю; потом наполнила чашку и с улыбкой протянула мне.

Итак, у нас есть один тайный друг. Я сразу понял, что «масса Баркер» – это лейтенант; старуха считает его опасным человеком; я знал, что к ее предостережению нельзя относиться легкомысленно. И решил действовать осторожно и зря не рисковать. Однако дал себе слово, что при малейшей возможности нужно попытаться сбежать, как бы рискованно это ни было.

Я поймал взгляд Тоттена и понял, что он думает о том же. Смотрел он бесстрашно. У меня есть товарищ, на которого можно рассчитывать.

Примерно в час дня мы снова двинулись – начали пологий спуск в долину Шенандоа. Но не доезжая реки капитан с большей часть солдат свернул в сторону; они поехали по тропе вдоль ручья; с нами остались лейтенант и шестеро рядовых.

Лошади осторожно спускались, и я умудрился отъехать подальше от цепочки мятежников. У нас с Тоттеном появилась возможность обменяться несколькими словами, которые не услышат ни наши товарищи, ни конфедераты.

– Тоттен, – сказал я, – вам, наверно, не хочется отправляться в тюрьму Либби ( Тюрьма конфедератов для офицеров-северян в г.Ричмонде; представляла собой переоборудованный склад табачных изделий фирмы «Либби энд Сон», без отопления и вентиляции. – Прим. перев. )?

– Будь я проклят! – ответил он; такова была его обычная форма согласия. – Я скорее соглашусь на пулю. Готов рискнуть, лишь бы не отправляться туда.

– Боюсь, этот молодой мятежник не даст нам возможности уйти.

– Не думаю. Он, наверно, такого о нас плохого мнения, что считает, будто мы ни на что не решимся. Будь я проклят! Если бы мне удалось ударить его по башке, он увидел бы звезды! Заметили, как он на нас смотрит, как разговаривает с нами? Словно мы собаки.

– Сержант, вы можете растянуть лодыжку во время следующего привала? Скоро они будут менять лошадей. Я слышал, как один из них сказал об этом. Если мне придется ждать вас и перевязывать вам ногу…

Но закончить мне не удалось. Подъехал лейтенант и с тех пор держался рядом с нами.

Спустившись с холма, мы выехали на поляну. На ней стояла ферма. Большое бревенчатое здание с двумя крыльями; двор между ними был под крышей; одно из крыльев имело жилой вид; второе без окон, только один вход со двора.

Во дворе нам приказали спешиться. После того как мы привязали лошадей к длинной жерди, нас повели на задний двор; он находился на несколько футов ниже поверхности. Мы с Тоттеном шли рядом; и как раз когда добрались до ступенек, ведущих на этот задний двор, сержант запнулся, попытался остановить падение, но безуспешно, и тяжело упал. Двое мятежников, шедшие перед нами с ружьями в руках, услышав шум, повернулись. Увидев лежащего в пыли сержанта, они рассмеялись; казалось, зрелище доставляет им много веселья.