Антон Первушин - Конспирологическая утопия братьев Стругацких

Откуда же проистекает обида на БНа, которая всё чаще перерастает в обличение «предательства» идеалов? Выскажу гипотезу. Очевидно, всем этим современным коммунистам, монархистам, националистам, реваншистам, патриотам авторитарной государственности и прочим политически озабоченным товарищам очень хотелось бы, чтобы Борис Стругацкий был с ними. И только с ними! Но он отдавал предпочтение либералам. Как тут не обидеться? Ведь даже теперь, когда цензура в художественной литературе по факту отсутствует, а за «диванную» политику не преследуют, никто так и не сумел придумать более притягательную утопию, чем Мир Полдня. Посему выходило, что БНС как один из полноправных создателей этой утопии выступает ещё и в роли её единственного живого представителя, человеком будущего, которому нельзя противостоять, потому что невозможно противостоять.

Истина в том, что мир раскрепощённого творчества, абсолютного равноправия и неукоснительного соблюдения интересов личности имеет куда больше отношения к либерально-демократической модели общественного устройства, нежели к коммунистической или какой-то другой.

О главной находке братьев Стругацких сам Борис Натанович писал в «Комментариях к пройденному» (1998–1999) так: «Перед мысленным взором нашим громоздился, сверкая и переливаясь, хрустально чистый, тщательно обеззараженный и восхитительно безопасный мир, мир великолепных зданий, ласковых и мирных пейзажей, роскошных пандусов и спиральных спусков, мир невероятного благополучия и благоустроенности, уютный и грандиозный одновременно, но мир этот был пуст и неподвижен. <���…> В конце концов мы поняли, кем надлежит заполнить этот сверкающий, но пустой мир: нашими же современниками, а точнее, лучшими из современников – нашими друзьями и близкими, чистыми, честными, добрыми людьми, превыше всего ценящими творческий труд и радость познания… Разумеется, мы несколько идеализировали и романтизировали своих друзей, но для такой идеализации у нас были два вполне реальных основания: во-первых, мы их любили, а во-вторых, их было, черт побери, за что любить!»

Что и говорить, находка гениальная – только вот она очень быстро породила глубокую структурно-смысловую проблему. Младшие научные сотрудники стали старшими, и оказалось, что они вовсе не имеют иммунитета ни к «родимым пятнам» социализма, ни к «родимым пятнам» капитализма, ни – самое ужасное! – к «родимым пятнам» тоталитаризма. Даже в лучших людях современности нет-нет да и проявлялась «обезьяна», которая при всём желании не вписывалась в светлые декорации Мира Полдня. Очевидно, братья Стругацкие осознали проблему раньше других и нашли изящное решение – человека Полдня можно и нужно «воспитать». Опять процитирую Бориса Натановича и опять возьму одно из последних интервью (сентябрь 2012 года), чтобы ещё раз подчеркнуть преемственность взглядов: «Общество, которое Вы называете коммунизмом, а мы – Миром Полудня, может возникнуть лишь при одном чрезвычайно важном условии: будет сформулирована и внедрена Высокая Система Воспитания, способная формировать Человека Воспитанного, – личность, главным наслаждением которой в жизни станет успешный творческий труд».

Таким образом, возникновение Высокой Системы Воспитания (или Высокой Теории Воспитания) является, по мнению братьев Стругацких, обязательным условием для формирования предпосылок к овеществлению утопии. Иного варианта просто нет. Но, как отмечал БНС в другом своем интервью 2012 года: «Следует ясно понимать, что «проекта воспитания такого человека» в нашем реальном мире не существует. Человек Воспитанный никому не нужен. Нет ни партии такой, ни класса, ни социальной группы вообще – всех вполне устраивает Человек Потребляющий» .

В самом Мире Полдня процесс воспроизводства «Человека Воспитанного» поставлен, что называется, на конвейер. Во-первых, с определённого возраста дети растут и обучаются в отрыве от родителей – в системе интернатов (подобно многим утопистам, братья Стругацкие полагали, что воспитанием нового человека должны заниматься исключительно профессионалы). Во-вторых, с младых ногтей ребёнок находится под пристальным наблюдением Учителя и Наставника, которые должны выявить его главные таланты и помочь взрослеющей личности раскрыть свой потенциал в полной мере. В-третьих, юному жителю утопии с самого начала навязывается жёсткая иерархия ценностей, в рамках которой пустопорожнее развлечение выглядит низменным пороком, а плодотворный труд на благо общества – высшей добродетелью.