Алан Гринспен - Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

Почти забытые политические дебаты начала 1975 года вспыхнули с новой силой. На Форда опять стали давить, причем не только со стороны конгресса, но и со стороны его собственной предвыборной команды - ему настойчиво предлагали отказаться от идеи постепенного и стабильного роста и вернуться к государственному стимулированию экономики. В октябре 1976 года в ходе очередной дискуссии обозреватель Джозеф Крафт напрямую спросил: «Господин президент, сейчас страна переживает период экономического затишья, как выражаются ваши советники. Думаю, что для большинства американцев эта обтекаемая формулировка ассоциируется с низкими темпами роста, безработицей, беспросветным застоем, снижением реальной заработной платы, сокращением прибылей и увольнениями. Не кажется ли вам, что этот перечень довольно неутешителен и что ответственность в основном лежит на вашей администрации?» Форд мужественно отстаивал справедливость своего политического курса, и история подтвердила его правоту: экономический рост вскоре ускорился и оставался высоким на протяжении целого года. Однако к тому моменту, когда это стало очевидным, президентские выборы были уже позади. Форд проиграл Джимми Картеру с небольшим отрывом в пределах каких-нибудь полутора миллионов голосов. Много лет спустя Генри Киссинджер время от времени подтрунивал надо мной: «Ты оказался совершенно прав насчет затишья. Обидно только, что это затишье совпало с президентскими выборами».

Двадцатого января 1977 года Джимми Картер был торжественно введен в должность и стал 39-м президентом США. В тот момент, когда он произносил слова присяги перед зданием Капитолия, я находился в салоне самолета, уносившего меня в Нью-Йорк.

Проигрывать всегда нелегко. И все же я радовался возвращению в Нью-Йорк. Услуги компании Townsend-Greenspan были востребованы как никогда. Передо мной гостеприимно распахивались двери, и я принимал столько интересных предложений, сколько успевал. Я возобновил сотрудничество с советом экономистов журнала Time и группой экспертов по экономической деятельности Брукингского института, где работали такие личности, как Уолтер Хеллер, Мартин Фельдстейн, Джордж Перри и Артур Оукен. Я больше выступал на публике и не реже двух-трех раз в месяц встречался с представителями компаний и организаций, чтобы обсудить их деятельность и перспективы экономики.

Компании стали предлагать мне должность директора. Я вошел в состав совета директоров Alcoa, Mobil, JPMorgan. General Foods, Capital Cities/ABC и других гигантов. Люди стремятся попасть в правление компаний из списка Fortune 500 по разным причинам. Для меня положение директора было интересным прежде всего тем, что позволяло изучить экономическую сторону производства многих известных продуктов. Взять, к примеру, взбитые сливки Cool Whip и кукурузные хлопья Post Toasties: до получения должности директора General Foods я и понятия не имел, как работает компания, выпускающая готовые к употреблению продукты.

Компании Townsend-Greenspan приходилось анализировать рынки пшеницы, кукурузы и сои, но она никогда не сталкивалась с продуктами, которые можно увидеть в рекламных роликах и на полках супермаркетов. Например. General Foods принадлежал бренд Maxwell House — самый популярный кофе в те дни, когда Starbucks еще не покорил сердца покупателей. К своему удивлению, я узнал (хотя это выглядело вполне логичным), что с Maxwell House конкурировали производители не только кофе, но и газировки, и пива — все они вели борьбу за желудки американцев. Кроме того, в General Foods я прикоснулся к истории — компания бережно хранила память о своей создательнице Марджори Мерриуэдер Пост. Ей было всего 27, когда умер ее отец и оставил Марджори семейный бизнес, компанию Postum Cereal Company. С помощью своего второго мужа (всего их у нее было четыре), финансиста Эдварда Хаттона с Уолл-стрит, Марджори преобразовала Postum в компанию General Foods, Госпожа Пост скончалась всего за несколько лет до моего появления в совете директоров, но ее единственная с Хаттоном дочь, актриса Дина Меррилл, активно участвовала в делах компании.

Несмотря на многолетний опыт изучения экономики бизнеса, я порой с трудом мог себе представить, насколько огромны были некоторые из мегакорпораций. Компания Mobil, выручка которой в 1977 году достигла $26 млрд, занимала пятую строчку в списке Fortune 500 и осуществляла проекты по всему миру — в Северном море, на Ближнем Востоке, в Австралии, в Нигерии. Помню, как на своем первом официальном ужине с другими директорами я произнес тост, юмор которого мог оценить только экономист: «Здесь я чувствую себя как дома. По своим масштабам Mobil не уступает правительству США — в ее финансовой отчетности число 0,1 означает $100 млн».