Алан Гринспен - Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

За последние несколько десятков лет главы центральных банков усвоили важный принцип: стабильность цен обеспечивает максимально устойчивый экономический рост. Многие экономисты убеждены, что в последнее десятилетие ключевым фактором снижения инфляции в мировом масштабе была денежно-кредитная политика центральных банков. Хотелось бы в это верить. Я не отрицаю, что мы корректируем эту политику с учетом возникающих дефляционных тенденций. Но я сильно сомневаюсь, что в последние 10—20 лет политические акции или антиинфляционные меры центральных банков играли ведущую роль в снижении долгосрочных ставок. Причиной этого снижения (и разгадкой пресловутой «головоломки») является неденежно-кредитная политика, а иные силы. Имея возможность с середины 1990-х годов изучать взаимодействие денежно-кредитной политики центральных банков разных стран мира и финансовых рынков, я всегда поражался, как легко снизить инфляцию. В конце 1980-х годов инфляционное давление, которое я всегда чувствовал очень остро, практически отсутствовало, а точнее, носило скрытый характер. «Головоломка» обнажила этот факт.

Чтобы оценить успешность сдерживания инфляции, центральные банки следят за инфляционными ожиданиями, неявным образом включенные в номинальные долгосрочные ставки. Успех очевиден, когда а результате решительного ужесточения денежно-кредитной политики долгосрочные процентные ставки снижаются. Но насколько я помню, большая часть наших инициатив, призванных противостоять растущему инфляционному давлению, не требовала жестких мер. Достаточно было слегка «нажать на тормоз», чтобы долгосрочные ставки пошли на убыль. Казалось, что это слишком просто, хотя времена кризисов денежно-кредитной политики 1970-х давно миновали. Доходность 10-летних казначейских облигаций в тот день, когда я был приведен к присяге в качестве председателя ФРС, составляла 8,7%, а к черному понедельнику поднялась до 10,2%. В дальнейшем она падала на протяжении 16 лет независимо от политики ФРС.

Я часто размышлял, на сколько нужно поднять ставку по федеральным фондам, чтобы добиться устойчивого и продолжительного повышения процента по 10-летним облигациям. Противостоять мощным глобальным финансовым потокам чрезвычайно сложно, когда международные силы толкают инфляционные ожидания и реальные долгосрочные процентные ставки вниз, а цены акций и недвижимости вверх. Силы, влияющие на 10-летние облигации. принимают все более глобальный характер. Оптимальная политика в таких обстоятельствах — плыть по течению, определяя денежно-кредитную политику с учетом глобальных факторов. Мы действовали именно так Во время глобальных финансовых трансформаций, с которыми сталкивалась ФРС, когда я был ее председателем, наша стратегия была эффективна в той мере, в какой она обеспечивала стабильность американских финансовых рынков. Сомневаюсь, что у нас были ресурсы, необходимые для противодействия факторам, которые способствовали понижению реальных долгосрочных процентных ставок и носили все более глобальный характер. Япония точно не располагала такими ресурсами.

Опыт последних лет показывает, как благотворно сказываются на экономическом росте и уровне жизни стабильные цены, и это должно стать для глав центральных банков основным стимулам для сдерживания инфляционного давления в будущем. Как я говорил на слушаниях в конгрессе несколько лет назад, денежно-кредитная политика должна заставить даже экономику с необеспеченными деньгами работать так, словно она «привязана к золоту». Может ли мир, который постоянно видит преимущество стабильных цен для экономического роста и уровня жизни, придерживаться курса на стабилизацию цен? К этому вопросу я вернусь в главе 25.

Несмотря на пятилетний экономический рост, темпы которого были выше средних — при этом уровень безработицы упал ниже 5%. в 2006 году большинство американцев заявляли, что их не удовлетворяет состояние экономики. В группе со средними доходами в последние годы преобладало ощущение несправедливости распределения материального вознаграждения. И действительно, хотя представление о справедливости у каждого свое, концентрация доходов с 1980 года возросла 93 93 Стандартный показатель концентрации дохода домохозяйств, например коэффициент Джини, с 1980 ло 2005 год постоянно повышался и вырос с 0.403 до 0,469. При опросах все ответы имеют одинаковый вес. при этом получателей низкого и среднего дохода на* много больше, чем получателей высокого дохода. . Настроение значительной части участников опросов было удручающе мрачным. Опасность ситуации заключается в том, что на волне подобных настроений политики популистского толка могут получить большинство в конгрессе и их недальновидные, непродуктивные действия превратят массовое недовольство в нешуточный экономический кризис.