Дэвид Кортен - План создания Новой экономики. От воображаемого богатства к реальному

Совершенно логично, что те, на ком лежит больше ответственности, должны получать денежную компенсацию за это. Соотношение, большее, чем 1000 к 1, имеющееся между президентом компании и низкооплачиваемыми рабочими, – ситуация, весьма распространенная в американских корпорациях, и она выглядит просто бессовестной. Государственная политика должна ввести побудительные мотивы для ограничения этого соотношения до 15: 1. Если ключевые должности в корпорации или другой организации являются настолько сложными или неприятными, что квалифицированных претендентов на это место можно привлечь только неприлично высокой зарплатой, то, возможно, компания нуждается в дроблении на большее количество отделов, за каждым из которых закреплен свой управляющий.

10. Пересмотреть свод законов об интеллектуальной собственности, обеспечить свободный обмен между информацией и технологией.

Теория рынка также гласит: чтобы решения о выдаче финансовых средств (ассигнации) в условиях рынка были по-настоящему эффективными, покупатели и продавцы должны быть в курсе всей необходимой актуальной информации, а у честолюбивых предпринимателей должен быть свободный доступ к соответствующим технологиям – никаких коммерческих тайн. В период перехода к Новой экономике, когда процессы инновации и адаптации должны будут осуществляться быстро, обнаружится огромный общественный интерес к свободному обмену актуальной информацией и выгодных технологий. Информация – единственный неистощимый ресурс, что увеличивает его ценность для реального богатства, которое предназначено для распределения его среди населения в широких масштабах.

Желание учиться и внедрять инновации является неотъемлемой и естественной частью жизни. Приблизительно 20 или 30 лет назад главным импульсом в научной сфере было желание изучать, открывать и обмениваться опытом. Академический престиж и награды достигались путем предоставления новых знаний другим людям. Основную цель видели не в монополизации новшества через оформление авторских патентов, а в использовании его в реальной жизни. Продвижение идеи, которая нуждалась в обновлении, было ограничено степенью мотивации существенными финансовыми наградами или возможностью выявить патологию в социальных нормах.

Вводя данный пункт в программу по созданию Новой экономики, я не имею в виду отказ от прав на интеллектуальную собственность. Речь идет о более узком их определении, предоставлении грантов авторам ценных идей в течение ограниченного периода и поощрении их свободному распространению.

О пунктах 11 и 12 программы, которые посвящены финансовому обслуживанию, мы поговорим в следующей главе.

В каждом примере, который я рассматриваю, так или иначе затрагивается тема основополагающего «скелета» или каркаса текущего политического курса. В этом нет ничего удивительного. Правила, по которым до сих пор строилась политика, были созданы лоббистами Уолл-стрит ради соблюдения интересов Уолл-стрит. Результат – массивная концентрация экономической мощи, производство призрачного богатства, распад социума и реальная угроза экологической катастрофы.

Потребность нашего времени состоит в том, чтобы полностью реструктуризировать экономическую систему и перераспределить реальное богатство, обеспечив долгосрочное комфортное существование для всех членов общества. Старые правила не дают нам возможности осуществить то, что мы должны сделать. Если демократия еще что-то значит, мы имеем право и обязанность потребовать, чтобы наши политические деятели изменили правила, которые совершенно не учитывают наши потребности и интересы, и основали те финансовые учреждения, которые будут выгодны всему обществу.

Мы анализировали истоки проблемы, «смотря вверх по течению», и идентифицировали денежную систему как преступника, который топит наших «экономических младенцев» в реке еще до того, как меры по выходу из кризиса в размере триллионов долларов и способы, призванные стимулировать экономику, могут спасти их. Вливание еще большего количества денег в Уолл-стрит походит на попытку заполнить ведро, у которого нет никакого дна.