Дэвид Тросби - Экономика и культура

В связи с этими проблемами снова встает вопрос об устойчивости. Модель устойчивого развития с учетом фактора культуры, фактическая реконцептуализация всего процесса развития с учетом всего спектра экономических, социальных, культурных и экологических проблем, закладывает фундамент для новой парадигмы развития, сосредоточенной на людях и признающей целостность их материальных и нематериальных нужд. Отсылка к принципам устойчивости в построении такой парадигмы обеспечивает, среди прочего, включение ключевых требований межпоколенческой и внутрипоколенческой справедливости. Есть положительные признаки того, что наметился сдвиг парадигмы именно в этом направлении.

Все эти соображения, вводящие экономику и культуру и экономические и культурные системы в общую концептуальную рамку, подчеркивая их взаимодополняемость и взаимозависимость, дают четкое представление о нашем общем подходе к двум этим на первый взгляд столь различным областям. Мы постоянно подчеркивали исключительную важность понятия ценности как общего элемента в этих двух дискурсах и постарались показать, как признание различных видов ценности может обогатить наше понимание и отточить наш аналитический подход к важным вопросам в современном мире.

В этой книге поднимались вопросы, касающиеся современной экономической науки. Нет сомнений, что наше понимание экономического поведения индивидуальных агентов и совокупного поведения экономических систем сделало гигантский шаг вперед в связи с подъемом неоклассической экономики в XX в. И все же многое остается без объяснений. Хуже того, наше экономическое понимание не перешло в способность предсказывать экономические результаты или управлять экономической жизнью с большей степенью определенности или надежности. И все же многие экономисты до сих пор убеждены в том, что экономика действительно способна объяснить любого рода поведение, если только точнее разработать модель. Более того, профессиональные экономисты были склонны верить своей собственной риторике, согласно которой их дисциплина свободна от ценности; в результате они были не готовы или не в состоянии допустить, что их собственная эксплицитная или имплицитная система ценностей обусловливает их видение мира и представления о том, как можно его улучшить. В мире растущего неравенства и экономической несправедливости, похоже, потребуется более открытый и ориентированный на человека подход к экономике. Такое предположение может, конечно, выдвигаться в контексте экономического развития третьего мира. Это в равной степени верно в отношении той части мира, которая сейчас живет в беспрецедентном материальном достатке; все более очевидно, что привычный экономический успех сам по себе не приносит ничем не омраченного человеческого счастья. Если наука экономика хочет адекватно реагировать на современные условия, то необходимо расширение мышления экономистов – признание значимости всех аспектов культуры во всех человеческих делах, исследование последствий связей между экономикой и культурой, между экономическими и культурными системами.

На более широкой мировой арене, где разыгрываются региональные, национальные и международные драмы, экономика и культура могут рассматриваться как две фундаментальные движущие силы, формирующие человеческое поведение. Желание контролировать материальные ресурсы, в особенности со стороны тех, кто уже и так достаточно состоятелен, кажется совершенно непреодолимым, и оно управляет большей частью того, что мы рассматриваем как экономическую деятельность. В то же время нематериальные импульсы – потребность в идентичности, принадлежности, творческом самовыражении, связях с другими людьми, т. е. все то, что мы можем обобщить в понятии «культура человека», оказывают глубокое влияние на то, как мы воспринимаем мир, как интерпретируем наше в нем место и как себя ведем.

Эти две основные силы, экономическая и культурная, рассматриваются многими оптимистически. С материальной точки зрения во многих отношениях мы живем в самые лучшие времена. Технологическая революция конца второго тысячелетия обещает еще более впечатляющие достижения в третьем; возможно, мы даже можем предвидеть грядущую утопию, в которой призрак бедности, проклятие болезней, монотонная работа и изнурительное воздействие безработицы будут изгнаны навсегда. Схожим образом положительный взгляд на культурное развитие указывает на появление более артикулированных моделей культурного самовыражения и взаимодействия, когда в глобально взаимосвязанном мире приветствуется локальное культурное многообразие, кооперативное поведение и доверие преобладают над конкуренцией и подозрительностью, где устойчивость замещает эксплуатацию, а креативность и наслаждение искусством процветают.