Александр Скоробогатов - Общество как договор между сильными и слабыми. Очерки по экономике истории

Во многом классический подход соответствовал реалиям именно доиндустриального мира. Это был мир с безусловным доминированием аграрного сектора, и, значит, подавляющая часть населения была занята обеспечением пропитания и только очень немногие жили за счет излишка средств существования, создаваемого аграрным сектором. В этом мире имело место исключительно экстенсивное развитие: рост если и происходил, то только за счет освоения новых земель. В то же время, поскольку этот рост был очень медленным, он перекрывался ростом населения, из-за чего регулярно происходили мальтузианские кризисы. Наоборот, индустриальный мир сделал человека потребителем. Сельское, как и прочее, хозяйство приобрело интенсивный характер, что породило быстрый экономический рост, опережающий рост населения. Теперь излишек стал образовываться во все увеличивающемся масштабе, что, обеспечив гарантированное пропитание, превратило человека в потребителя.

Переход от классической к неоклассической теории фактически стал отражением перехода от доиндустриального общества к индустриальному. Предпосылки классического анализа соответствовали отчасти уходившему в прошлое доиндустриальному миру, отчасти наступавшему индустриальному. Основными индустриальными предпосылками классической теории стали предположения о всеобщем разделении труда и накоплении капитала – в доиндустриальном мире явлениях, охватывающих лишь незначительную часть населения. Важнейшей же доиндустриальной предпосылкой стало наделение экономического роста двумя такими свойствами, как экстенсивный характер и его ориентированность на рост населения, где первое свойство относится к источникам роста, а второе – к его конечным результатам. В частности, предполагалось, что рост в основном происходит за счет вовлечения в оборот дополнительных ресурсов и, что гораздо важнее, его плоды целиком расходуются на дополнительное население.

Индустриальная история Запада отчасти оправдала эти предположения: его развитие в огромной степени зависело от возраставшего потребления ресурсов, откуда острая борьба за колониальные владения, а рост дохода сопровождался демографическим взрывом. Тем не менее в этот период индустриальный мир приобрел такое нехарактерное для предшествующих эпох свойство, как устойчивый рост душевого дохода, означающий, что доход систематически рос опережающими темпами сравнительно с ростом населения. Это стало важнейшим источником интенсификации развития. Ведь если хотя бы часть добавочного дохода не тратится на дополнительное население, она должна использоваться на повышение качества жизни. Рост же, ориентированный не только на увеличение населения, но и на улучшение его жизни, должен способствовать уменьшению удельного веса добывающих отраслей, включая сельское хозяйство, в пользу обрабатывающих отраслей и услуг.

Последние, по А. Маршаллу, в отличие от первых, характеризуются более высокой отдачей от масштаба [Блауг, 1994, с. 373]. Применительно к обсуждаемой здесь теме это разграничение Маршалла означает, что отрасли, в зависимости от того, обслуживают ли они рост населения или рост качества жизни, различаются ресурсоемкостью. Следовательно, чем в большей степени рост ориентирован на повышение качества жизни, тем меньшие требования он предъявляет к ресурсам и, значит, тем больше возможностей он создает для интенсификации.

Тем самым не оправдавшийся в западном мире прогноз Рикардо о наступлении стационарного состояния указывает на возможность двух типов экономического роста, один из которых ориентирован на рост населения, а другой – на повышение качества жизни. Это проливает свет на характер современной индустриальной цивилизации, которая развивалась в соответствии со вторым из указанных типов роста.

Эти наблюдения относительно взаимосвязи между историей общества и историей экономической науки позволяют предположить, что для надлежащего экономического анализа прошлого может быть полезным изучение не только фактов, но и идей прошлого. И это естественно, поскольку теория, вольно или невольно подстраиваясь под современные ей реалии, обычно приобретает склонность распространять свои исторически обусловленные достижения на все предшествующие эпохи. Поэтому прогресс в изучении истории методами экономической науки может потребовать соответствующей модификации ее метода в направлении смягчения или замены ее допущений, аналитическая ценность которых ограничивается лишь современной эпохой.