Таким образом, политическая цель с самого начала была четко определена как национальная задача под названием «Возрождение Востока». На Востоке при соблюдении условий рыночной экономики в кратчайшие сроки имелось в виду создать максимально возможное количество рабочих мест, что открыло бы людям перспективы получения стабильной и хорошо оплачиваемой работы. Только так можно было предотвратить угрозу массового оттока населения с Востока.
Эта цель в целом была поддержана политическим истеблишментом и широкой общественностью. То есть эта цель имела абсолютный приоритет. Без учета этого обстоятельства многое из того, что произошло в последующие годы, будет невозможно понять и объяснить. По этой причине с самого начала очень важно осознать, что эта цель по своей сути была на самом деле не экономической, а политической. С чисто экономической точки зрения всегда существовала альтернатива, которую можно сформулировать как «расширение Запада» вместо «возрождения Востока». Осуществление альтернативного варианта предполагало бы массовую миграцию с Востока на Запад. При этом вполне вероятно, что такая массовая миграция в общеэкономическом отношении была бы более дешевым решением. Простой ход мыслей показывает, почему.
Взглянем на экономику Германии с высоты птичьего полета в самом начале 1990-х годов незадолго до падения Берлинской стены перед экономическим и политическим воссоединением. Она состоит из двух совершенно различных частей – из экономики Запада, которая полностью интегрирована в мировое экономическое хозяйство, оснащена современным производственным оборудованием и располагает необходимым знанием рынка, и из экономики Востока с отсталым основным капиталом и изношенной инфраструктурой, а также с продукцией, которую почти невозможно реализовать на рынке. Но при этом с мобильной квалифицированной рабочей силой. Разве с чисто экономической точки зрения не было бы вполне разумно подумать о том, чтобы просто допустить миграцию с Востока на Запад и даже, возможно, оказать ей содействие? Разве в этом случае восточные немцы не смогли бы просто включиться в систему разделения труда, уже существующую на Западе, с ее современными машинами, современными технологиями и современными продуктами? Зачем нужно было на Востоке непременно заново и при больших затратах создавать современную экономику? Разве нельзя было получить желаемые результаты по более низкой цене на Западе?
Тем более что в Германии даже имелся исторический пример совершенно бесконфликтной интеграции немцев, насильственно перемещенных в страну из Центральной и Восточной Европы в 1950-е годы. Тогда речь шла о десяти миллионах немцев при общем населении Западной Германии примерно 50 млн человек, т. е. о его увеличении на 20 %. После 1990 г. это были бы, возможно, 15 млн восточных немцев при населении Западной Германии 64 млн человек, что означает его прирост не более чем на 25 %. То есть в процентном отношении население страны увеличилось бы ненамного больше, чем сразу же после окончания Второй мировой войны. При этом новая миграция была бы более продолжительной по времени, чем массовый приезд беженцев с Востока тогда, а новые переселенцы оказались бы в обществе, несравнимо более обеспеченном, чем оно было на полвека раньше. Правда, на это можно возразить, что в 1950-е годы случилось западногерманское экономическое чудо, которое решающим образом облегчило интеграцию насильственно перемещенных граждан. С другой стороны, в этой же связи возникает вопрос о том, не были ли именно переселенцы той квалифицированной и мобильной рабочей силой, благодаря которой западногерманское экономическое чудо только и стало возможным. И разве нельзя было исключить повторения западногерманского экономического чуда после 1990 г. именно благодаря миграции квалифицированной и мобильной рабочей силы с Востока?
Это вопросы, спорить по которым можно до бесконечности. С чисто экономической точки зрения все они имеют смысл. Они отнюдь не праздны. Поскольку нельзя забывать о том, что вместе с этими людьми на Запад страны были бы перенесены их профессиональные навыки и спрос на товары, как это было при миграции послевоенных лет. Да, одновременно уровень заработной платы на Западе стал бы ниже, и увеличились бы цены, по крайней мере временно. Но тем самым возникли бы сильные стимулы для расширения производственных мощностей в Западной Германии: следствием этих процессов был бы бум в строительстве, в сфере инноваций и в деле общей модернизации экономики. Вместо «возрождения Востока» мы имели бы «расширение Запада», т. е. точно так же, как и в 1950-е годы, но только на значительно более высоком уровне благосостояния и технологического развития. Промышленные центры Запада страны в одночасье превратились бы в территорию миграционного притока, как это было после образования Федеративной республики, а также на определенном этапе существования кайзеровской империи.
Читать дальше