Smart Reading - Ключевые идеи книги - Протестантская этика и дух капитализма. Макс Вебер

Вывод: своеобразный склад психики (обусловленный воспитанием, которое, в свою очередь, зависит от культурно-религиозного уклада в семье) определяет выбор профессии.

1.1.3. Небольшое количество католиков в торгово-промышленной сфере Германии, Великобритании и Нидерландов может удивлять. Дело в том, что в этих странах они составляют меньшинство, а представители меньшинства часто стараются компенсировать подобной деятельностью свою дискриминацию на государственной службе и в определенном смысле подчиненное положение.

Именно так было с поляками в России, с гугенотами во Франции времен Людовика XIV, с нонконформистами и квакерами в Англии и, конечно же, с евреями разных стран – на протяжении целых двух тысячелетий. Но католики, живущие среди преобладающего количества протестантов, не подтверждают эту закономерность.

1.1.4. При поверхностном взгляде можно предположить: быть может, для католицизма характерны большая отчужденность от мира и аскетизм, вследствие чего верующие равнодушнее к земным благам? Быть может, протестанты попросту более материалистически настроены?

Это объяснение еще может быть частично приемлемо в Германии. Но оно становится очевидно неверным при взгляде на британских, нидерландских, американских пуритан: для них было характерно как раз отрицание радостей жизни. Аналогичная ситуация сложилась и с французскими кальвинистами. Тем не менее благодаря им во многом состоялось промышленное и капиталистическое развитие Франции.

Многие религиозные деятели вышли из купечества; в свою очередь, многие предприниматели крупного масштаба – в том числе и весьма крупного масштаба, вроде Сесиля Джона Родса – родом из духовной среды. Сочетание серьезного подхода к деловым отношениям и набожности характерно для многих протестантских церквей, сыгравших важную роль в развитии современного общества.

1.2. Дух капитализма

1.2.1. В качестве лучшей иллюстрации того, что Вебер понимает под «духом капитализма», он приводит цитату из Бенджамина Франклина:

«Помни, что время – деньги; тот, кто мог бы ежедневно зарабатывать по десять шиллингов и тем не менее полдня гуляет или лентяйничает дома, должен… считать, что он истратил или, вернее, выбросил… пять шиллингов.

Помни, что кредит – деньги. Тот, кто оставляет у меня еще на некоторое время свои деньги, после того как я должен был вернуть их ему, дарит мне проценты или столько, сколько я могу выручить с их помощью за это время…

Помни, что деньги по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги… Тот, кто изводит одну монету в пять шиллингов, убивает всё, что она могла бы произвести: целые колонны фунтов… Кто ежедневно тратит часть своего времени стоимостью в 4 пенса – пусть это будет всего несколько минут, – тот теряет в общей сумме дней возможность использовать 100 фунтов в течение года…»

1.2.2. «Дух капитализма» формирует своеобразную этику. Согласно ей, идеалом капиталистической «философии скупости» видится кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого – приумножать свой капитал. Отступление же от такой этики рассматривается не только как глупость, но и как нарушение долга. Отметим важное сочетание: с одной стороны, всячески поощряется стремление к наживе; с другой стороны, утверждается отказ от наслаждений, которые могли бы быть куплены на заработанные деньги. Нажива воспринимается как самоцель – причем иррациональная, вроде бы не обусловленная ничем в этой жизни. Само существование человека направлено на приобретательство!

1.2.3. На конкретную материальную выгоду в этой этике направляется и то, что ранее (внутри христианской парадигмы) воспринималось самоценным. Так, все добродетели осмысленны лишь постольку, поскольку они полезны конкретному человеку; где имитация добродетели достигает того же эффекта – сойдет и она. Такое отношение можно заклеймить как «лицемерие» – однако мотивы тех, кто придерживается данной этики, не сводятся лишь к эгоцентрическим.

Тот же Бенджамин Франклин говорил, что полезность добродетели он оценил благодаря божественному откровению – именно оно и направило его к добродетельной жизни. В данном случае речь идет не только и не столько о жадности – сколько о призвании, которому самозабвенно служат.

1.2.4. Отдельно Вебер выступает против исторического материализма и одного из основных его тезисов: что идеи представляют собой лишь надстройку над базисом.