Коллектив авторов - Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам

Вторая группа аграрных бизнесменов позиционировала себя как «конструктивных критиков»; они не выступали против ВТО, но активно обсуждали условия вхождения в эту организацию, предусмотренные для той или иной отрасли. Их позиция сводилась к следующему: «мы готовы поддержать власть, ведущую страну в ВТО, в обмен на отеческую заботу о нашем бизнесе». Ассоциации выстроились в очередь по доведению до властей своих предложений по устранению проблем, порождаемых новыми условиями. Риторика этой группы имела два регистра: сдержанные, подчеркнуто нейтральные суждения о целесообразности вступления в ВТО контрастировали с эмоционально яркими призывами исправить допущенную по отношению к той или иной отрасли несправедливость.

Провозглашался лозунг: «Протекционизм, как принцип – это плохо, но наш случай – исключение из правил». Особенно трогательно и наивно звучали предложения отложить подписание итоговых документов, чтобы еще раз подумать, как привести их в соответствие с интересами той или иной отрасли. Принципиальная установка на защиту отдельных аграрных сфер, а не всего российского АПК отличала эту группу от непримиримых борцов с ВТО, чью позицию квалифицировали как «неконструктивную» и всеми способами от нее дистанцировались. Очевидно, что такая стратегия не предполагала широкой консолидации бизнеса. Наоборот, чем меньше круг тех, кто докажет свой статус «исключительного случая», тем эффективнее пройдут переговоры с властью. Таким образом, прослеживался курс на размежевание, на изолированность усилий бизнеса. Это объясняет, почему открытые площадки для переговоров с властью накануне присоединения к ВТО (например, конференции с участием представителей министерств экономики и сельского хозяйства) были проигнорированы многими крупными бизнес-ассоциациями, не желавшими сливаться с широким фронтом недовольных. Возникла своеобразная конкуренция по представлению себя в качестве жертвы «в целом верного курса на ВТО». Стратегия «виктимизации» [6]приобрела состязательный характер, рисуя картину потенциальных рисков в разных сферах сельского хозяйства, а презентация себя в качестве жертвы стала основной рамкой легитимации требований бизнеса.

Разграничение, подчеркивание исключительности собственного случая приводили к конфликтам в бизнес-сообществе: например, на одной из конференций с участием представителей власти и бизнеса автору удалось наблюдать постепенную смену тактики. Сначала животноводы и производители колбас выступали единым фронтом, апеллируя к «Доктрине продовольственной безопасности». Но очень быстро выяснилось, что власть не пойдет на уступки и придать всему бизнесу, связанному с мясом, статус исключения из правил не удастся. Тогда производители колбас сменили позицию, демонстративно отстранившись от требований животноводов: рынок мяса должен стать более конкурентным, но производство колбас надо защитить от импорта на том основании, что речь идет о предприятиях с высокой добавочной стоимостью. Солидарность как ресурс давления на власть сменилась жестким размежеванием, прежний союзник был выведен за границы лоббируемых решений по принципу «Боливар не выдержит двоих».

Если первая группа аграрных бизнесменов делала ставку на громкую публичную дискуссию с властью, выбрав стратегию «голоса», то вторая группа предпочла комбинировать риторику лояльности с действиями по достижению компромисса в ходе кулуарных переговоров в ведомственных коридорах.

Третья группа предпринимателей, связанных с аграрной сферой, выбрала стратегию «лояльности». Она выступила публичным доказательством того, что не весь аграрный бизнес разделяет «алармистские» настроения. Представители группы «лояльных» ничего не опротестовывали, явно ни о чем не просили, и их позиция сводилась к следующему:

• минусы от ВТО, которые проявятся сразу, будут меньше выигрышей, ожидаемых в перспективе;

• неэффективные сектора сельского хозяйства отомрут, но это неизбежная цена оздоровления экономики (например, производство свинины в ЛПХ);

• бюджетное субсидирование является анахронизмом, от которого надо постепенно избавляться, переходя к более разнообразным мерам поддержки сельского хозяйства;

• проблемы сельского хозяйства имеют внутреннюю природу, и ВТО вынудит заняться их решением.

Лидером группы «лояльного» агробизнеса был Российский зерновой союз в лице своего президента А.Л. Злочевского. Возможность «стать над схваткой» и выступить носителем «беспристрастной позиции» была связана с тем, что «для зерновиков, собственно говоря, ничего особо не меняется. У нас нет никаких режимов регулирования, привязанных к ВТО, которые бы как-то существенно повлияли на ввоз или вывоз» (). Внутренняя цена на зерно, которая была ниже цены мирового рынка, защищала от импорта гораздо лучше любых таможенных пошлин. Не испытывая угрозы со стороны импортеров зерна, экспортеры могли выиграть от ввоза дешевой сельхозтехники в случае вступления в ВТО. Помимо этого проблемы животноводов и птицеводов означали сокращение внутреннего потребления зерна, что создавало возможности для роста экспорта. И даже запрет на экспортные субсидии как часть условий присоединения России к ВТО не огорчил зерновых экспортеров, поскольку получить такие субсидии им не удавалось и прежде – на их пути стояла не ВТО, а Минфин. Более того, членство в ВТО давало возможность разрушить единую Причерноморскую квоту на экспорт сельхозпродукции в Евросоюз и потребовать отдельную страновую квоту, избавляющую от конкуренции зерна со стороны Казахстана и Украины.