Коллектив авторов - Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам

• Фактическое отсутствие возможности опротестовать решение Суда ВТО. Решения Суда не утверждаются только в случае единогласного несогласия всех стран с этим решением, что практически невозможно. Отдельная страна не может воспрепятствовать этому.

• Крайне дорогостоящая процедура изменения условий членства. Отказаться от каких-либо обязательств перед ВТО или изменить их можно только через три года после принятия этих соглашений. И только после выплаты компенсации за текущие и будущие убытки торговым партнерам. Объем компенсации определяет Суд ВТО.

• В перспективе не исключено ужесточение режима ответственности перед ВТО. Так, в западной прессе все чаще муссируется вопрос о том, что нужно вводить принудительную компенсацию за невыполнение решений комиссии ВТО. Предлагается отчуждать зарубежные активы провинившейся страны. Если такая норма будет введена, международные активы России будут залогом ее послушного поведения в ВТО.

Но помимо общих принципиальных возражений протест вызвали конкретные условия, на которых Россия присоединяется к ВТО. «Разбор полетов» по этому вопросу занял бы довольно много времени, касаясь буквально каждой отрасли. Но нас интересует аграрный сектор, поэтому перечислим условия присоединения к ВТО, которые наиболее болезненны для АПК страны.

• Сокращение импортных пошлин. Средний сельскохозяйственный тариф предполагалось снизить с 13,2 до 10,8 % (средневзвешенную импортную пошлину на промышленные товары – с 9,5 до 7,3 %, а в целом по экономике средневзвешенная ставка импортного торгового тарифа снижалась до 7,8 % против 10 % в 2011 г.). Треть тарифных позиций сокращалась в день вступления России в ВТО, еще четверть – в течение последующих трех лет. Эксперты ожидали наибольшие потери у свиноводов и в молочном животноводстве. Отметим, что в животноводстве одно рабочее место создает около 10 рабочих мест по всей стране – в логистике, переработке и т. д.

• Отказ от поддержки экспорта «сверх необходимого», а уровень необходимого будет определять уже не страна, а ГАТТ.

• Предельно низкий оговоренный уровень господдержки производства сельхозпродукции . Россия взяла на себя обязательства снизить уровень допустимых субсидий в АПК к 2018 г. до 4,4 млрд долл. В 2011 г. на поддержку сельского хозяйства из бюджета РФ направлялось 125 млрд руб. (чуть более 4 млрд долл.). Однако Госпрограмма развития сельского хозяйства на 2013–2017 гг. обещала рост поддержки. То есть соглашение о вступлении в ВТО предполагало снижение поддержки, а Госпрограмма – рост.

• Сокращение пошлины на импорт сельхозтехники. В частности, пошлина на комбайны снижалась в 3 раза, а пошлина на бывшую в употреблении сельхозтехнику – в 5 раз. При этом иностранная сельхозтехника получала в России доступ ко всем разрешенным видам субсидирования, что чревато убытками для таких предприятий, как «Ростсельмаш».

• Невозможность пользоваться собственными фитосанитарными нормами для ограничения/запрета импорта продуктов питания. Нормы, установленные ВТО, не допускают запрета на импорт продукции с содержанием ряда пестицидов и гербицидов, генно-модифицированных организмов и т. д. И даже не разрешают маркировать такую продукцию, считая это нарушением равной конкуренции.

Можно продолжить, но достаточно для утверждения, что сельское хозяйство и связанные с ним машиностроение и пищевая промышленность воспринимали вступление страны в ВТО как угрозу. Однако была и другая точка зрения, подчеркивающая выгодность этого шага для аграриев.

Нужно сказать, что оптимистов в этом вопросе было откровенно мало. Их было мало в научном сообществе и в бизнесе. Оптимизм воплощали чиновники: Минэкономразвития как непосредственный исполнитель проекта «присоединения к ВТО» и Минсельхоз как вынужденный конформист, не желающий и не имеющий возможностей обозначить свое несогласие. Не секрет, что «вес» аграрного министерства в негласной табели о рангах был неизмеримо ниже, чем у Министерства экономики.

Поддержка присоединения к ВТО вытекала из принципиальных утверждений:

• Россия не может быть в стороне от процессов глобализации, не может оставаться маргиналом сложившегося мирового порядка в области торговли. В начале 2011 г. Россия оказалась единственным членом Большой двадцатки, которая все еще не входила в ВТО [Aslund, 2010]. Этот факт нуждался в исправлении.