Адам Смит - Исследование о природе и причинах богатства народов

Специальные выгоды, которые всякая колонизирующая страна извлекает из принадлежащих ей колоний, бывают двух родов: во-первых, это те обычные выгоды, которые всякое государство получает от подчиненных ему владений, и, во-вторых, те специальные выгоды, которые, по предположению, должны получаться от владений столь своеобразного характера, как европейские колонии Америки.

Общего характера выгоды, которые каждая страна получает от подчиненных ее власти провинций, состоят, во-первых, из военных сил, доставляемых ими для ее обороны, и, во-вторых, из дохода, приносимого ими для содержания ее гражданского управления. Римские колонии иногда давали то и другое. Греческие колонии иногда доставляли военную силу, но редко приносили какой-либо доход. Они редко признавали себя подчиненными власти своей метрополии и обычно являлись ее союзниками в войне, но очень редко были ее подданными во время мира.

Европейские колонии в Америке еще ни разу не дали военной силы для защиты метрополии. Их военные силы никогда еще не являлись достаточными для собственной защиты; и в различных войнах, которые вели метрополии, защита их колоний обычно требовала очень значительного отвлечения военных сил. В этом отношении все европейские колонии без исключения являлись причиной скорее слабости, чем силы, своих метрополий.

Только колонии Испании и Португалии доставляли некоторый доход для обороны метрополии или для содержания ее гражданского управления. Налоги, которые взимались с колоний других европейских наций, в частности с колоний Англии, редко покрывали расходы, производимые на них в мирное время, и никогда не были достаточны для того, чтобы оплатить издержки, вызываемые ими во время войны. Поэтому эти колонии являлись для своих метрополий источником издержек, а не доходов.

Выгоды от таких колоний для их метрополий состоят вообще в тех особых преимуществах, которые, как предполагают, получаются от областей столь своеобразного характера, как европейские колонии в Америке; и монопольная торговля признается единственным источником всех этих особых преимуществ.

Вследствие установления такой монополии торговли вся та часть избыточного продукта английских колоний, которая, например, состоит из так называемых перечисленных товаров, не может вывозиться ни в какую другую страну, кроме Англии. Другие страны должны потом покупать их у последней. Они должны быть поэтому дешевле в Англии, чем в какой-либо другой стране, и должны в большей мере содействовать увеличению потребления Англии, чем других стран; точно так же это должно больше содействовать развитию ее промышленности. За всю ту часть своего собственного избыточного продукта, какую Англия обменивает на эти «перечисленные» товары, она должна получать более высокую цену, чем могут получить другие страны при обмене своего избыточного продукта на эти же товары. Так, например, в обмен на ткани Англии можно приобрести большее количество сахару и табаку ее колоний, чем на такие же ткани других стран. И поскольку мануфактурные изделия Англии и этих других стран вымениваются на сахар и табак английских колоний, такое превосходство цены дает большее поощрение промышленности Англии по сравнению с промышленностью других стран. Следовательно, поскольку монопольная торговля с колониями уменьшает или по крайней мере не допускает роста потребления и промышленности стран, которые не обладают ею, постольку она дает очевидное преимущество странам, обладающим ею.

Однако можно, пожалуй, признать, что это преимущество является скорее, так сказать, относительным, чем абсолютным, и дает превосходство стране, обладающей им, главным образом в силу того, что оно задерживает промышленность и рост производства других стран, а не потому, что содействует развитию их в данной отдельной стране сверх того, что было бы при свободе торговли.

Так, например, мэрилендский и виргинский табак благодаря монополии, какой пользуется Англия, стоит, конечно, дешевле в Англии, чем во Франции, которой Англия обычно продает значительную часть его. Но если бы Франции и всем другим европейским странам в любой момент была открыта свободная торговля с Мэрилендом и Виргинией, то табак названных колоний мог бы оказаться дешевле при существующих условиях не только во всех этих странах, но также и в Англии. Производство табака вследствие такого расширения рынка сравнительно с прежним могло бы возрасти и, наверное, действительно настолько возросло бы в указанном случае, что это уменьшило бы прибыли с табачных плантаций до их естественного уровня, сравняв их с прибылью от хлебных посевов, которую они, как полагают, несколько превышают. Цена табака в этом случае сможет понизиться и, вероятно, действительно несколько понизится сравнительно с его ценой в настоящее время. И тогда на одно и то же количество товаров Англии или других стран можно будет купить в Мэриленде или Виргинии большее количество табака, чем это возможно теперь, и, следовательно, за них можно будет получить при продаже настолько же более высокую цену. Таким образом, поскольку табак может в силу своей дешевизны и обилия увеличивать потребление или промышленность Англии или какой-либо иной страны, он при свободной торговле, вероятно, оказывал бы оба эти действия в несколько большей степени, чем может делать это теперь. И в этом случае Англия, конечно, не обладала бы никакими преимуществами сравнительно с другими странами. Она могла бы покупать табак своих колоний несколько дешевле и, следовательно, продавать некоторые из своих собственных товаров несколько дороже, чем в настоящее время. Но она не могла бы покупать первый дешевле и продавать последние дороже, чем это делала бы любая другая страна. Она могла бы получать абсолютную выгоду, но наверняка утратила бы относительную.