Адам Смит - Исследование о природе и причинах богатства народов

Если мало улучшений приходилось ожидать от таких крупных землевладельцев, то еще меньше надежд можно было возлагать на тех, кто жил на их земле. В древней Европе крестьяне все были крепостными, почти все они были рабами, но рабство их отличалось более мягким характером, чем известное у древних греков и римлян или даже в наших вест-индских колониях. Предполагалось, что они принадлежали непосредственно более земле, чем своему владельцу. Поэтому их можно было продавать вместе с землей, но не отдельно от нее. С согласия своего господина они могли вступать в брак, и он потом не мог расторгать его продажей мужа и жены разным лицам. Если господин наносил увечье или убивал кого-нибудь из своих крестьян, он подлежал некоторому наказанию, хотя обычно совсем незначительному. Крестьяне, однако, не имели права приобретать собственность. Все, что приобреталось ими, считалось приобретением их господина, и он мог по своему усмотрению отбирать у них приобретенное. Все улучшения и обработка земли, которые можно было производить при помощи таких рабов, производились, собственно, их господином. И производились они на его счет. Семена, скот, сельскохозяйственные орудия – все принадлежало ему. В его пользу шел и весь доход. Эти рабы-крепостные могли приобретать только то, что было необходимо для их повседневного существования. Таким образом, в данном случае, собственно, сам землевладелец владел всеми своими землями и обрабатывал их руками своих крепостных. Такой вид рабства существует еще и поныне в России, Польше, Венгрии, Богемии и Моравии. Только в западных и юго-западных частях Европы он постепенно был совсем упразднен.

Но если редко можно ожидать значительных улучшений от крупных землевладельцев, то меньше всего приходится ожидать их в тех случаях, когда они употребляют для работы своих рабов. Опыт всех веков и народов, как мне думается, свидетельствует о том, что работа, выполняемая рабами, хотя она как будто требует расхода только на их содержание, обходится дороже всякой другой. Человек, не имеющий права приобрести решительно никакой собственности, может быть заинтересован только в том, чтобы есть возможно больше и работать возможно меньше. Только насильственными мерами, а не его собственной заинтересованностью можно заставить его работать больше того, что достаточно для оплаты его собственного существования. Как Плиний, [184]так и Колумелла [185]указывают, в какой упадок пришло в древней Италии возделывание хлеба, как невыгодно стало оно для землевладельца, с тех пор как перешло в руки рабов. Не лучше обстояло дело и в Древней Греции во времена Аристотеля. Говоря об идеальной республике, описанной в «Законах» Платона, он замечает, что на содержание 5 тыс. неработающих людей (такое число воинов считалось необходимым для ее защиты) вместе с семьями их и слугами понадобится территория безграничных размеров и плодородия вроде Вавилонской равнины. [186]

Присущая человеку гордость внушает ему любовь к власти, и ничто так не оскорбляет его чувства, как необходимость снисходить к уговариванию ниже его стоящих людей. Поэтому всюду, где закон допускает это и где характер работы делает это возможным, он по общему правилу предпочитает работу рабов работе свободных людей. Возделывание сахара и табака может вынести расходы по обработке земли рабским трудом; возделывание хлеба, как кажется, в настоящее время этих расходов вынести не в состоянии. В английских колониях, главным продуктом которых является хлеб, значительнейшая часть работы выполняется свободными людьми. Недавнее постановление квакеров Пенсильвании об освобождении всех их рабов-негров свидетельствует нам о том, что количество их не может быть очень велико. Если бы негры составляли сколько-нибудь значительную часть их собственности, такое постановление никогда не могло бы быть принято. В наших колониях, производящих сахар, напротив того, вся работа выполняется рабами, а в колониях, занимающихся разведением табака, весьма большая часть работы выполняется ими же. Прибыли от сахарных плантаций в любой из наших вест-индских колоний обычно гораздо больше, чем от какой-либо другой культуры, известной в Европе или Америке, а прибыли от табачных плантаций, хотя и ниже, чем от сахарных, все же превосходят, как было уже указано, прибыли от возделывания хлеба. Как сахарные, так и табачные плантации могут оправдать издержки рабского труда, причем первые еще в большей степени, чем последние. В соответствии с этим на наших сахарных плантациях количество негров в сравнении с числом белых рабочих гораздо больше, чем на плантациях табачных.