Марина Игнатьева - За фасадом всеобщего благоденствия

Вот как описывает французская журналистка Флоранс Боже типичную ночлежку, открытую организацией «Общественность за созидательное ненасилие» и находящуюся, словно по иронии судьбы, в центре американской столицы, рядом с ультрасовременным зданием, где размещался штаб избирательной кампании президента Рейгана: «Этот приют расположен в большом полуразвалившемся доме… В приюте два отделения: одно — для мужчин (их приходит каждый вечер 500–800 человек), другое — для женщин (в среднем 90 человек). Длинные запущенные коридоры, куда выходят огромные комнаты, уставленные раскладушками. Голые стены. Один туалет — на 150 человек. Какая бы ни была погода, в 5 часов утра всех посетителей ночлежки выставляют на улицу, где они не знают куда себя деть» 19.

Вместо оказания реальной помощи бездомным местные власти стремятся «убрать» их с улиц и парков, чтобы они «не портили вид города». В Париже этим занимается специальная служба префектуры полиции, которая носит громкое название «бригада помощи бездомным». Подобранных на улицах бездомных свозят в один из ближайших пригородов французской столицы — Коломб, на территорию комплекса зданий Мэзон де Нантер, когда-то служившей тюрьмой. Там их подвергают санитарной обработке. А после регистрации и «дезинфекции» бродяг снова отпускают на все четыре стороны.

Есть в этом доме и постоянные обитатели, которых сейчас насчитывается более 1600 человек. Эти люди добровольно обрекли себя на заключение. Их загнали сюда безработица, страшная нужда и одиночество. Они устали от постоянной борьбы за существование.

Среди оказавшихся на самом «дне» социальной жизни немало тех, кто еще в недавнем прошлом имел семью, работу, друзей. Как показало обследование, проведенное в семи ночлежных домах г. Сан-Франциско, средний возраст их обитателей составил 35 лет, а удельный вес выпускников вузов среди них оказался почти таким же, как и среди американского населения в целом.

Быть бездомным означает не только переносить тяжелейшие материальные лишения. Нарушение привычного уклада жизни, разрыв традиционных социальных связей наносят людям, лишившимся как средств к существованию, так и крыши над головой, глубокие моральные травмы, ведут к болезненному изменению их психического состояния, затрудняют общение между собой.

Один из организаторов помощи бездомным в Вашингтоне, упоминавшийся уже М. Снайдер, характеризуя внутреннее состояние такого человека, писал: «Быть бездомным — это все равно что спуститься в ад. Ничто не может сравниться с чувством потери собственного достоинства и страхом перед будущим, которые испытывают все бездомные. Они находятся в постоянном движении, нигде не могут надолго задержаться, чтобы тут же не услышать окрик полицейского. Вот так они перебираются с места на место, нигде не находя покоя даже ночью».

В США среди причин резкого обострения проблемы бездомных немаловажную роль сыграла «экономия» американского правительства на нуждах здравоохранения. Так, начиная с середины 50-х годов, в рамках кампании по «упорядочению» государственных расходов, проводилось постепенное закрытие больниц для душевнобольных, существующих на субсидии федерального бюджета, с передачей пациентов этих клиник на попечение местных органов власти. В результате число койко-мест в государственных больницах этого профиля к середине 80-х годов сократилось с 557 до 150 тыс. Однако недостаток средств у местных органов власти привел к тому, что подавляющая часть специальных домов для душевно больных пациентов так и не была создана. Основными жертвами политики «разделения функций» между федеральным правительством и местными органами власти стали десятки тысяч больных, многие из которых оказались не только без какого-либо медицинского надзора, но и без постоянного пристанища. Согласно сведениям, опубликованным в журнале «Лайф», по дорогам Америки бродит не менее четверти миллиона душевнобольных людей. И это несмотря на то, что, по свидетельству авторитетных медицинских источников, 60 % из них при надлежащем лечении можно вернуть к нормальной жизни.

Типичную историю о судьбе одного из 250 тыс. «отверженных» рассказала на специальном заседании комиссии конгресса, посвященном «людям улиц», Джин Фаррел, работающая в отделе социальных услуг небольшого американского городка Гринвич: «Сэму 26 лет. Когда ему было 16 лет, его выпустили из больницы, где он до этого находился с 10-летнего возраста. У него нет ни семьи, ни доходов, ни дома. Когда он случайно попал на обследование в госпиталь в Вашингтоне, то выяснилось, что он нуждается в длительном лечении. Поэтому его посадили в автобус и отправили без всякого сопровождения в его родной Гринвич. Однако он так и не доехал до него. Где он сейчас, никто не знает» 21.