Марина Игнатьева - За фасадом всеобщего благоденствия

XX век, на долю которого выпали рождение и бурное развитие научно-технической революции, открыл для человечества невиданные ранее возможности экономического и социального прогресса. Они породили надежды на решение многих затрагивающих судьбы миллионов людей глобальных проблем, и прежде всего таких, как голод и нищета, охрана здоровья, восстановление экологического равновесия природной среды и обеспечение стабильного мира.

Впервые гений человеческого разума создал объективные предпосылки для принципиальных изменений в характере труда, облегчения его условий и обогащения содержания. Научно-технический прогресс стал важнейшим фактором развития производительных сил.

Буржуазные экономисты и социологи уже в начале 50-х годов в один голос заговорили о наступлении новой эры в истории капитализма, его «золотого века». В этот период в литературе на Западе начали появляться высказывания о рождении «государства всеобщего благоденствия», процветании «народного капитализма», его вступлении в эпоху «бескризисной экономики».

Существование столь привлекательного для апологетов мифа оказалось недолговечным. Что привело к его крушению? Почему сегодня, на пороге XXI века, социально-экономические противоречия капитализма, которые западные теоретики и государственные деятели пытались так тщательно упрятать за фасадом «всеобщего благоденствия», вышли на поверхность во всей своей остроте? Ответы на многие из этих вопросов авторы попытались дать в своей книге.

В 70-е годы капиталистический мир вступал, окрыленный радужными прогнозами западных футурологов и государственных деятелей. Но прошло несколько лет, и на смену оптимизму пришли сначала умеренные, а затем и вовсе пессимистические высказывания. Оценивая положение мировой капиталистической экономики, эксперты Международного валютного фонда с тревогой писали весной 1980 г., что перспективы представляются им весьма мрачными, учитывая всеобщий характер инфляции и ухудшение основных экономических показателей в развитых капиталистических странах 1.

Неудивительно, что и опросы общественного мнения на Западе все чаще стали свидетельствовать о преобладании среди населения неуверенности в будущем, отсутствии доверия к модели «государства всеобщего благоденствия». Как отмечал один из американских социологов, И. Уилсон, экономические неурядицы второй половины 70-х годов подорвали традиционный американский оптимизм и привели к широкому распространению по всей стране убеждения в том, что «настоящее хуже прошлого, а будущее будет еще хуже, чем настоящее». В результате, считает Уилсон, американцы потеряли всякое желание заглядывать вперед, не имея к тому же для этого времени. Они всецело заняты борьбой за выживание, чтобы удержать свою «лодку на плаву», когда «вокруг пенится вода» от экономических бед и трудностей 2.

Что же произошло в 70-е годы? Что заставило экономистов и политиков сменить свой тон и более трезво взглянуть на реальности развития капитализма?

В первые послевоенные десятилетия рост капиталистической экономики и относительно высокие темпы накопления капитала основывались на процессах восстановления, а затем и обновления хозяйства в условиях начавшейся научно-технической революции. Новая техника и технология создавали предпосылки для роста производительности труда, открывали капиталистическим фирмам путь к снижению фондо- и материалоемкости продукции, повышению рентабельности производства и тем самым к увеличению нормы и массы прибыли. В структуре экономики появились быстро растущие передовые отрасли, такие, как химия, электроника, новые виды машиностроения и т. п. Существенно расширилась непроизводственная сфера.

Научно-технический прогресс сказался и на качестве рабочей силы. Возросла доля высококвалифицированных работников, изменилось содержание труда. Наконец, под воздействием научно-технической революции более высокого уровня достигло обобществление производства, усилилась интернационализация хозяйственных связей.

Все это обеспечивало капитализму до поры до времени относительно стабильный рост национального богатства. В результате монополии и выражающий их интересы государственный аппарат получали определенный простор для социального маневрирования — сглаживания острых классовых конфликтов между трудом и капиталом за счет частичного удовлетворения требований трудящихся в области заработной платы и социального обеспечения.