Джеймс Рикардс - Смерть денег. Крах доллара и агония мировой финансовой системы

Это приводит анализ к последнему элементу Берлинского консенсуса – благоприятному деловому климату . То, что экономисты называют неустойчивостью политического режима, – это принципиальное различие между долгими вялотекущими и короткими, резкими депрессиями. Неопределенность денежной и налогово-бюджетной политики может отрицательно повлиять на экономику, как это было видно на примере Соединенных Штатов во время Великой депрессии с 1929-го по 1940 г. и опять заметно в депрессии, которая началась в 2007 г. Но политика не может улучшить экономику, если бизнесмены не хотят инвестировать капитал и создавать новые рабочие места, связанные с таким инвестированием. Когда фаза паники финансово обусловленной депрессии заканчивается, самый крупный камень преткновения для капиталовложений – это неустойчивость политического режима касательно таких вопросов, как налоги, здравоохранение, регулирование и другие издержки на ведение бизнеса. Как США, так и ЕС страдают от неустойчивости политического режима. Берлинский консенсус был создан для ликвидации максимально возможной доли неустойчивости путем ценовой стабильности, платежеспособных денег, финансовой ответственности и единообразия в рамках Европы по важным вопросам регулирования.

В свою очередь, благоприятный деловой климат становится магнитом для капитала не только местных предпринимателей и администраторов, но и зарубежных. Это указывает на возрастающую движущую силу роста ЕС, поставленную на службу Берлинскому консенсусу, – китайский капитал. Когда Пекинский консенсус терпел крах и китайский капитал искал новый дом, китайские инвесторы все чаще смотрели в сторону Европы. Китайские лидеры понимают, что они чрезмерно много вложили в активы в долларах США, но они также знают, что не смогут быстро вывести эти активы. Однако с определенного момента они могут инвестировать в новые резервы другими способами, включая активы в евро. Китай не торопился поддерживать мечущуюся еврозону в 2011 г., но теперь, когда ЕС стабилизировался, они считают евро привлекательной альтернативой долларовым активам. Washington Post сообщала об этом феномене в 2013 г.:

«…по мере того как китайские компании и предприниматели перешли к инвестированию по большей части за рубежом, их все чаще привлекает Европа, где двухлетний всплеск прямых иностранных инвестиций из Китая затмил поток, направляемый в США.

За прошедшие два года китайские компании инвестировали в Европейский союз более 20 млрд долл. по сравнению с 11 млрд долл., вложенными в Соединенные Штаты…» [130] Schneider, Howard, «As Chinese capital moves abroad, Europe offers an open door», The Washington Post, February 26, 2013.

Wall Street Journal сообщил в июле 2013 г., что Государственное валютное управление Китая (SAFE), которое управляет резервами Китая, «…досрочно инвестировало в облигации, выпущенные Европейским фондом финансовой стабильности… и регулярно инвестирует с того времени в антикризисную программу» [131] Wei, Lingling and Davis, Bob, «China’s Zhu Changhond Helps Steer Nation’s Currency Reserves», The Wall Street Journal, July 16, 2013, p. C1, http://online.wsj.com/article/SB10001424127887323664204578606301739504368.html. . Прочный евро – это важный фактор привлекательности для китайского капитала, поскольку стабильная валюта смягчает курсовой риск инвесторов. На самом деле поток капитала из Китая создает поддержку евро – это пример положительного цикла обратной связи между твердой валютой и потоком капитала.

Увеличение притока капитала в еврозону не ограничивается только Китаем. Отрасль рынка краткосрочных кредитов Соединенных Штатов также инвестирует значительные средства в еврозону. После вызванного паникой оттока в 2011 г. десять крупнейших фондов рынка краткосрочных кредитов в США с лета 2012 г. по начало 2013 г. почти удвоили свои инвестиции в еврозону [132] Schneider, Howard, «In a two-faced euro zone, financial conditions ease and joblessness rises», The Washington Post, March 1, 2013. .

Берлинский консенсус, основанный на семи столпах, приживается в Европе, и ЕС из Брюсселя управляет им столько же, сколько Берлин для снижения недовольства экономическим господством Германии. Консенсус приводит в движение магическая тройка немецких технологий, молодой рабочей силы с периферии и китайского капитала. Ее жизнеспособность основана на дальновидном объединении низкой инфляции, прочных денег и положительной реальной процентной ставки. Новый Берлинский консенсус имеет потенциал для того, чтобы воспроизвести Wirtschaftswunder , немецкое «экономическое чудо» восстановления после Второй мировой войны, в масштабах континента.