Чарльз Уилан - Голые деньги

Угадайте, сколько местной валюты вы получите за сто долларов, приземлившись в эквадорском аэропорту Кито? Ха, это вопрос с подвохом! Вам вообще ничего не придется обменивать. Официальная валюта Эквадора — доллар США. В 2000 году страна прошла процесс долларизации: местная валюта, сукре, была заменена американским долларом. Дело в том, что серьезная инфляция и банковский кризис привели к полной утрате доверия к местной валюте. «Решение Эквадора о долларизации было принято от отчаяния», — сказал Стэнли Фишер, в то время высокопоставленный чиновник МВФ, а ныне заместитель главы ФРС [183].

В 2001 году долларизацию провели в Сальвадоре, хотя и по другим причинам. Экономика страны была стабильной, переход на доллар осуществлялся в рамках стратегии гармонизации экономики Сальвадора с экономикой США. В то время две трети сальвадорского экспорта шло в Соединенные Штаты Америки, а в обратном направлении отправлялись денежные переводы от сальвадорцев, работавших в США, на сумму два миллиарда долларов в год (эквивалент примерно 15 процентов ВВП Сальвадора) [184]. А Панама перешла на доллар США в качестве официальной валюты еще в 1904 году, сразу после обретения независимости.

Так почему бы всем странам мира не перейти на доллар США? Основной недостаток стратегии долларизации заключается в том, что при этом страны теряют возможность проводить независимую кредитно-денежную политику. Монетарная политика Сальвадора целиком и полностью определяется ФРС, но при всем уважении к этой организации следует заметить, что, принимая решения о процентных ставках, она не слишком заботится об экономической ситуации в Сальвадоре (Эквадоре или Панаме).

Альтернативой фиксации обменных курсов может стать решение группы стран использовать одну и ту же валюту. Очевидный пример — евро, который в настоящее время является официальной валютой девятнадцати стран Европейского союза и семи государств, не входящих в ЕС [185]. (Другие страны и территории привязывают свои валюты к евро.) В отличие от Сальвадора, у стран еврозоны есть свой центральный банк (Европейский центральный банк), чья миссия состоит в осуществлении надзора за кредитно-денежной политикой стран — членов еврозоны. Фактически евро вполне можно описать как фиксированный обменный курс в его наивысшем проявлении. Валюты стран-членов совершенно не колеблются относительно друг друга, потому что в них ходит одна и та же валюта. Валютные союзы обеспечивают стабильность и предсказуемость фиксированных обменных курсов, что ощутимо облегчает международную торговлю. Можно сказать, что пятьдесят американских штатов тоже представляют собой валютный союз: в них всех обращается доллар, и за ними присматривает ФРС.

Существенным недостатком валютного союза является то, что страны-участницы лишаются возможности самостоятельно определять свою кредитно-денежную политику. Как объясняет экономист Гарвардского университета Грегори Мэнкью, «Европейский центральный банк устанавливает процентные ставки по Европе в целом. Но если ситуация в одной стране, например в Греции, отличается от сложившейся в остальной части Европы, эта страна не может проводить собственную кредитно-денежную политику, которая бы позволила ей решить внутренние проблемы» [186]. В главе 11 мы более детально поговорим о евро и, в частности, обсудим этот вопрос. А пока просто отметим, что у греков и немцев возникли некоторые проблемы.

Каков официальный обменный курс северокорейского вона и доллара США? Такой, как скажет северокорейский диктатор Ким Чен Ын. Следует признать, правительства часто устанавливают официальный обменный курс, не привязанный к экономической реальности (или порой частично привязанный), и требуют от физических и юридических лиц, перемещающих деньги через границы родины, обменивать по нему валюту. В 2013 году, как раз когда эксцентричный Деннис Родман, бывшая звезда Chicago Bulls, отправился в Северную Корею для встречи с верховным лидером (судя по всему, большим фанатом NBA), согласно сообщению Reuters, баскетбольный мяч китайского производства в магазине игрушек в Пхеньяне стоил по официальному обменному курсу 500 долларов. Излишне говорить, что очень немногие северные корейцы тратили всю свою годовую зарплату на покупку баскетбольного мяча, потому что на самом деле он не стоит 500 долларов. По обменному курсу черного рынка — курсу, по которому здравомыслящие люди готовы добровольно обменять воны на доллар, — такой мячик не стоил бы и шести долларов [187].