Валентин Катасонов - Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова

А что было на самом деле? Шарапов писал: «Официальная Россия в ужасе замахала руками и под влиянием господствовавших теорий стала открещиваться от всякого вмешательства в народное хозяйство. Россия живая – крестьяне, помещики, горожане, промышленники, торговцы – была выдана с головой новому движению и должна была бороться и приспосабливаться, как умела».

Далее Шарапов отмечает, что русскую историю XIX века с точки зрения отношения государства к народному хозяйству можно разделить на два периода: а) дореформенный; б) послереформенный.

Первый период выражается «в покровительстве народному труду, пусть даже только механическом – посредством высоких таможенных пошлин, высокого налога на путешественников, внешнего упорядочения государства, умной и бережливой финансовой политики». Особенно такое государственное покровительство проявлялось при Николае I.

Второй период – «эпоха великих социальных и гражданских реформ, эпоха огульного и беспощадного отрицания всего прошлого. Вместе с «“либерализмом” политическим воцарился “либерализм” экономический. Увлеченное бурным потоком “прогресса”, правительство делало лишь одно – противоположное идеалам и задачам минувшего тяжелого, но экономически умного царствования. Место серьезных министров-хозяев, вроде Канкрина [23] Канкрин Егор Францевич (Георг Людвиг) (1774–1845) – выходец из Германии. Русский государственный деятель, граф, министр финансов (1823–1844 гг.). При нем была проведена финансовая реформа (1839–1844 гг.), установившая систему серебряного монометаллизма и приведшая к замене ассигнаций кредитными билетами. На посту министра финансов его сменил Вронченко Федор Павлович (1844–1852). – В. К. , Киселева [24] Киселев Павел Дмитриевич (1788–1872) – государственный деятель, граф, министр финансов (1837–1856), Посол России во Франции (1856–1862). Похоронен в Донском монастыре. – В. К. , заняли совершенно легкомысленные люди, отрицавшие даже саму идею руководства народным трудом и хозяйством [25] Отметим, в частности, что во время царствования Александра II Министерство финансов возглавляли Брок Петр Федорович (1852–1858); Княжевич Александр Максимович (1858–1862); Рейтерн Михаил Христофорович (1862–1878); Грейг Самуил Алексеевич (1878–1880); Абаза Александр Агеевич (1880–1881). – В. К. . Управление перестало существовать».

В одной из своих поздних работ « Финансовое возрождение России » (1908) Шарапов еще раз с прискорбием констатирует, что сложившаяся в стране финансовая система построена на заимствованных теориях, которые не учитывают особенности русского человека: «Русская финансовая система взяла себе в основание не русскую науку, не данные русской психологии и экономии, а случайные теории, возникшие в странах иного экономического склада и на почве иных экономических данных» [26] Шарапов С. Ф. Финансовое возрождение России (Доклад, прочитанный в заседании Русского Собрания в Петербурге 9 марта 1908 г.). // Шарапов С. Ф. Россия будущего. – С. 206. . Почему-то вспоминаются слова из рассказа Николая Лескова (1831–1895) «Железная воля»: «Что русскому хорошо, то немцу смерть; и наоборот». Не исключаю, что идея рассказа могла быть подсказана писателю окружающей жизнью, когда «благородные» сословия в России стали во всем подражать европейцам (хотя в центре его рассказа – немец, живущий в России).

Вот и сегодняшние наши «реформаторы» делают все «противоположное идеалам и задачам прошлого минувшего тяжелого, но экономически умного» периода нашей истории. Речь идет о минувшем советском периоде, когда экономическая функция государства была ярко выражена и проявлялась в планировании народного хозяйства, надежной защите советской экономики от хищных устремлений международных корпораций, регулировании цен и тарифов, освоении природных богатств Севера, Сибири, Дальнего Востока, поощрении научно-технического прогресса, поддержании военно-промышленного потенциала страны и т. п. Сегодняшние власти Российской Федерации стараются замалчивать опыт управления народным хозяйством в советский период, поскольку любое сопоставление того времени и нынешнего – не в их пользу.

В дореволюционной России в ее столице Санкт-Петербурге министерств и ведомств расплодилось множество. При этом ни одно из них за народное хозяйство в целом, как пишет Шарапов, не отвечало: «В государственном механизме России не хватает малого: нет органа, которого прямой задачей являлась бы забота о народном хозяйстве, руководство народным трудом, защита национально-экономических интересов! Вести народное хозяйство, иметь ясный план русской промышленной деятельности, поднимать голос за русский национальный интерес – попросту оказывается некому , даже при том непомерном изобилии ведомств и начальств, которым поистине болеет Россия».