Герберт Норман - Становление капиталистической Японии

Крупное феодальное землевладение не было уничтожено революционным путем. Бывшие феодальные князья не только получили более чем щедрый выкуп за свои владения от императорского правительства, но сохранили за собой и целый ряд важнейших политических привилегий. Именно они образовали костяк титулованной знати в императорской Японии. Сословие военного дворянства — самурайство упрочило свое привилегированное положение и было в значительной своей части превращено в оплот нового монархического режима. Оно стало поставщиком чиновничьих, военных и полицейских кадров для японского самодержавия.

Японская буржуазия, финансировавшая «реставрацию Мэйдзи», даже не пыталась выступить против засилия дворянства в государственном аппарате японской монархии. Крупные дельцы вполне довольствовались предоставившейся им возможностью использовать аппарат японского самодержавия в интересах собственного обогащения и ограждения своих хищнических интересов от всяких посягательств со стороны обманутых народных масс.

Японские крестьяне после аграрной реформы 1872–1873 гг., легализовавшей сделки на землю, были объявлены «собственниками» тех же самых жалких парцелл, которые прежде они обрабатывали как наследственные арендаторы княжеских земель. Задавленные долгами крестьяне быстро теряли свои ничтожные наделы, которые переходили в руки ростовщиков-купцов и разного рода спекулянтов, отчасти дворянского, отчасти буржуазного происхождения, — в руки так называемых «новых помещиков», становившихся главным оплотом реакции в японской деревне.

Аграрный вопрос в Японии не был разрешен. Вместо прежних феодальных господ крестьян стали эксплуатировать «новые помещики», действовавшие в большинстве случаев прежними феодальными методами.

Японская буржуазия, крепко привязанная к абсолютистскому режиму, боявшаяся демократического движения, поддерживала все самые реакционные мероприятия, направленные на ограждение политической и экономической власти помещиков. Феодальная эксплуатация крестьянства обеспечивала капиталистам дешевый рынок труда, возможность получения сверхприбылей на основе полуколониальной эксплуатации японского пролетариата.

В ряде мест у Нормана мы находим наивное восхищение ролью японской бюрократии, которая нередко выглядит у автора как некая надклассовая сила. Наряду с этим в книге проскальзывает апологетическое отношение автора к японскому милитаризму (книга вышла в 1940 г.).

Автор не сумел показать, что японская буржуазия использовала государственный аппарат для перекачивания в свой карман колоссальных сумм, которые изымались у крестьянства в виде налогов. Система протекционизма в отношении промышленности, применявшаяся японской монархией, должна была восполнить недостаточное первоначальное накопление капитала. Она должна была также уберечь японских капиталистов от низких таможенных пошлин, обусловленных неравноправными договорами. Японские капиталисты оказались теснейшими узами связанными с реакционной государственной властью.

Унаследованный от феодальной Японии государственный аппарат японского абсолютизма с самого начала носил ярко выраженный военно-бюрократический характер. Эта его особенность превращала японский абсолютизм в инструмент беспощадного подавления внутренних демократических сил и в орудие внешней агрессии.

В. И. Ленин, отмечая факт превращения Японии в национальное государство, подчеркивал:

«Это государство — буржуазное, а потому оно само стало угнетать другие нации и порабощать колонии» {5} 5 В. И. Л е н и н, Соч., т. 20, стр. 371, изд. 4-ое. .

Действительно, в первые же годы после «реставрации Мэйдзи» правящие классы Японии стали разрабатывать планы внешних захватов, готовиться к колониальным войнам. Японский абсолютизм при этом лживо изображал грабительскую политику военных авантюр и колониальной экспансии как мнимую борьбу за национальное равноправие, за избавление Японии от неравноправных договоров.

Целое поколение японцев выросло в условиях, когда полуколониальное положение страны ощущалось весьма болезненно. Поэтому становление японской буржуазной нации происходило в обстановке более или менее глубоко осознанного и своекорыстно использованного господствующими классами стремления народа к ликвидации полуколониальных пут, которые связывали Японию и угрожали ей полной утратой государственной независимости.