Максим Блант - Финансовый кризис

Тем не менее нельзя не признать, что у «Роснефти» с ее государственным статусом есть огромное преимущество в виде гипотетической господдержки и гарантий. За примером далеко ходить не надо: впечатляющие успехи «Газпрома» на ниве привлечения портфельных инвесторов в комментариях не нуждаются. По сути, «Роснефть» претендует на роль российского «нефтяного Газпрома». Однако и тут все далеко не так просто. «Роснефть», которая уже, казалось, была «проглочена и переварена» «Газпромом», не только сумела лишить газового монстра приятного десерта, но и утащила у него из-под носа самый лакомый российский нефтяной актив, а подобных вещей не прощают. Сергей Богданчиков и его кремлевские покровители нажили себе не менее влиятельных врагов в лице Алексея Миллера и его кремлевских «кураторов». На этот антагонизм уже в следующем году наложится борьба приближенных к Владимиру Путину кланов за право выдвинуть из своих рядов преемника на следующий президентский срок. И в случае поражения связанной с «Роснефтью» группировки предсказать, что будет с компанией, сложно. В лучшем случае там сменится менеджмент. Подобное развитие событий, конечно, ударит по владельцам акций, но все они не потеряют. Однако возможен и худший вариант – вариации на тему «дела ЮКОСа».

И тут самое время вспомнить о населении. Участие большого количества граждан могло бы стать для «Роснефти» своеобразным щитом. Разрушать «народную компанию» вряд ли кто-то осмелился бы. Однако в очередной раз планы спутал майский обвал развивающихся рынков. Пример Саудовской Аравии, где после того, как широкие слои населения вложились в акции, рынок рухнул на 60%, вызвав тем самым волну недовольства «обманувшихся вкладчиков», охладил пыл сторонников превращения россиян в акционеров. В итоге минимальный «входной билет» для покупки физическими лицами акций «Роснефти» через филиалы Сбербанка был определен в 20 тыс. руб. Тем самым от участия в приватизации оказались отсечены малообеспеченные (и наиболее политически активные) слои, а также те представители среднего класса, кто ничего не смыслит в фондовом рынке и вкладывать сразу существенную сумму поостережется.

1 июня 2006 г. • Большой Бизнес

На днях российский президент решил обратить свой взор на экономику. Вызвонил к себе в Сочи министра финансов Алексея Кудрина и высказал ему свое недовольство укреплением реального курса рубля. «Статистика и реальное положение в экономике показывают, что укрепление рубля может быть критическим в этом году для нашей национальной экономики», – заявил Владимир Путин.

Почему именно в этом году укрепление реального курса рубля может стать критическим и что за статистика ему об этом поведала, президент не уточнил. Сказал только, что информацию вынес из общения с «руководителями крупных компаний». Судя по тому, что президента в начале месяца навещал Олег Дерипаска, чей автомобильный холдинг и особенно головное его предприятие – Горьковский автомобильный завод – действительно могут не выдержать конкуренции с более качественными западными (да и восточными тоже) производителями аналогичной продукции, данные Владимиру Путину предоставил именно российский «алюминиевый король». Впрочем, это совершенно неважно – так, забавная деталь, приоткрывающая завесу над тем, как рождаются те или иные высказывания президента.

Если же отвлечься от интимных взаимоотношений президента и олигарха, то слова Владимира Путина прозвучали, мягко говоря, неожиданно. Дело в том, что российские финансовые власти, решая в конце прошлого – начале этого года, как вести бюджетный корабль между Сциллой инфляции и Харибдой укрепления национальной валюты, последнюю признали менее опасной. Не последнюю роль, кстати говоря, сыграл тут и российский президент, критиковавший экономический блок за недостаточное прилежание в важном деле борьбы с обесценением доходов граждан.

Эта позиция вполне укладывалась в общую социальную риторику, поскольку основная масса граждан, особенно малообеспеченных, гораздо более болезненно реагирует на повышение цен, в то время как рост курса, напротив, несколько повышает покупательную способность рублевых доходов, особенно когда это касается импортных товаров.

Очевидно, что и для министра финансов подобный поворот в беседе был неожиданным, но Алексей Кудрин вместо того, чтобы заговорщицки подмигнуть Путину и игриво пихнуть его в бок со словами «Так, значит, инфляцию побоку – а, Владимир Владимирович?», начал вяло с президентом соглашаться. Потом, правда, взял себя в руки и, решив воспользоваться ситуацией, напомнил, что резкий рост госрасходов ситуацию может только усугубить. Но прозвучало это уже не очень убедительно.