Милтон Фридман - Свобода выбирать

Естественно предположить, что некто должен делать заказы, чтобы обеспечить производство «нужных» продуктов в «необходимых» количествах и их наличие в «нужных» местах. Это один из способов координации деятельности большого числа людей — метод командования армией. Генерал отдает приказ полковнику, полковник — майору, майор — лейтенанту, лейтенант — сержанту, а сержант — рядовому.

Но подобный командный метод может быть исключительным или даже главным методом организации только очень маленькой группы людей. Даже самый деспотичный глава семьи не сможет контролировать каждое действие других членов семьи только в приказном порядке. Ни одна крупная армия не может управляться только командными методами. По-видимому, и генерал не может иметь информацию, необходимую для управления каждым шагом самого последнего рядового. На каждой ступени цепи команд военнослужащий, будь то офицер или рядовой, должен иметь некую свободу действовать в соответствии с информацией о конкретных обстоятельствах, которой вышестоящий офицер может и не располагать. Команды должны дополняться добровольным сотрудничеством, менее осязаемым и более тонким, но гораздо более фундаментальным методом координации деятельности огромного числа людей.

СССР является хрестоматийным примером огромного хозяйства, которое якобы управляется на основе командного метода, централизованно планируемой экономики. Но это — скорее фикция, чем факт. На каждом уровне экономики возникает добровольное сотрудничество, дополняющее централизованное планирование или компенсирующее его жесткость, иногда это происходит легально, а порой и нелегально {4} 4 См.: Smith H. The Russians. N. Y.: Quadrangle Books; New York Times Book Co., 1976; Kaiser R. G. Russia: The People and the Power. N. Y.: Atheneum, 1976. .

В сельском хозяйстве работникам, занятым полный рабочий день на государственных предприятиях, разрешается в свободное время выращивать продукты питания и содержать скот в маленьких частных хозяйствах для собственных нужд или на продажу на относительно свободных рынках. Эти хозяйства составляют менее одного процента сельскохозяйственных угодий страны, но, как говорят, в них производится почти треть совокупной сельскохозяйственной продукции Советского Союза («как говорят», потому что очень похоже, что некоторая часть произведенного в государственных сельскохозяйственных предприятиях нелегально продается на рынках как продукция частных хозяйств).

На рынке труда людей редко заставляют работать на определенных рабочих местах; в этом смысле директивное управление трудом не развито. Заработная плата на различных рабочих местах неодинакова, и работники могут претендовать на них, во многом так же, как и в капиталистических странах. Человека, принятого на работу, могут уволить, или он может сам перейти на другую работу. Существуют многочисленные ограничения на то, кто и где может работать, и, конечно, законодательство запрещает частным лицам выступать в качестве работодателей, хотя многочисленные нелегальные мастерские обслуживают обширный черный рынок. Принудительное широкомасштабное перераспределение рабочей силы, равно как и полное подавление частной предпринимательской активности, оказалось неосуществимым.

Привлекательность различных рабочих мест в Советском Союзе зачастую зависит от возможностей внезаконного или незаконного приработка. Житель Москвы, если у него ломается бытовая техника, может несколько месяцев прождать мастера из государственной службы быта. Вместо этого он может нанять частника, весьма вероятно, работающего в государственной мастерской. Хозяин получает свою хорошо отремонтированную технику, а частник — дополнительный заработок. Оба довольны.

Эти добровольные рыночные элементы процветают, несмотря на их несоответствие официальной марксистской идеологии, потому что цена их искоренения была бы слишком высока. Можно было бы запретить частные подсобные хозяйства, но голод 30-х годов ярко напоминает о цене этого. Советская экономика вряд ли является образцом эффективности. Не будь этих элементов добровольности, ее эффективность была бы еще ниже. Недавний опыт Камбоджи является трагической иллюстрацией того, какую цену приходится платить за попытку полностью ликвидировать рынок.

Ни одно общество не функционирует целиком и полностью на командных принципах, и точно так же ни одно из них не опирается исключительно на добровольное сотрудничество. В каждом обществе есть определенные командные элементы. Формы могут быть самыми разными. Они могут быть просты и откровенны, как воинский призыв, запреты на куплю-продажу героина или цикламатов или решения суда, предписывающие ответчикам воздержаться от определенных действий или, наоборот, совершить их. Или, возьмем другую крайность, они могут быть едва различимыми, как, например, большой налог на сигареты, имеющий целью стимулировать отказ от курения — намек, если не команда, со стороны одних граждан другим.