Сергей Гуриев - Мифы экономики. Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики

С другой стороны, гораздо важнее отношение представителей государства к нашим собственным гражданам. Для большинства россиян, проживающих в США, необходимость продления паспорта или оформления каких-либо российских официальных документов – это болезненное путешествие не столько в пространстве (в нестабильную Россию), сколько во времени (в Советский Союз). Где еще они могут отстоять многочасовую очередь, а после этого – получить невежливый и бессодержательный отказ? Как объяснить тот факт, что российское посольство требует от своих граждан гораздо большего количества документов, чем американские органы власти от чужих им россиян (в том числе и не являющихся постоянными резидентами)? Как убедить сограждан, учащихся или преподающих в американских университетах, в том, что они действительно нужны своей стране, если продление российского паспорта занимает в среднем пять месяцев и стоит огромного количества нервов? Как доказать им, что в сегодняшней России можно не только получить интересную работу, но и сохранить самоуважение?

Можно постараться объяснить это так: мы пока еще слишком бедны для того, чтобы позволить себе роскошь человеческого достоинства. Однако российским дипломатам стоит поучиться у представителей Китайской Народной Республики – государства с подушевым ВВП в несколько раз ниже нашего. В консульстве КНР очередь организована внутри помещения, где есть не только с предупредительные сотрудники и туалеты, но и копировальные машины. При необходимости за работу принимаются все новые и новые сотрудники, так что никто не стоит в очереди больше получаса.

Почему Россия – не Китай, понять трудно. Скорее всего, правящая там партия действительно стремится к повышению эффективности и наказывает нерадивых. Однако очевидно, почему американская бюрократия работает лучше российской. Дело не в том, что американцы богаче, и не в том, что их бюрократы любят свою работу и клиентов от рождения. Например, иммиграционная служба – единственное федеральное агентство, обслуживающее только иностранцев, – работает исключительно медленно и неэффективно. Просто американское правительство действительно подотчетно своему народу. Каждый гражданин, ущемленный в правах государственными чиновниками, обращается – как это ни смешно звучит для российского уха – к своему конгрессмену. И независимо от партийной принадлежности конгрессмена и заявителя такой механизм почему-то приводит к эффективной и дружелюбной организации работы бюрократии. В случае с иностранцами этого, естественно, не происходит.

Получение американского паспорта для россиянина, рожденного в США, занимает у его родителей 15 минут. Для того чтобы получить для него российский паспорт, приходится потратить как минимум 15 часов. При этом все американские клерки, выдающие дополнительные справки и ставящие печати, сочувственно качают головой. Как в известном советском анекдоте про красный флаг на границе [60], при слове «Россия» они буквально вздрагивают и говорят: «Мы обязаны вас предупредить, что российскому консульству недостаточно того, чего хватает остальным, – нужна закорючка здесь и тут, пожалуйста, будьте осторожны с этой запятой, а то консульство, как это часто бывает, вам откажет и придется обращаться к нам снова».

Недоумение американского бюрократа по поводу отношения России к своим гражданам – это, в конце концов, его личное дело. Гораздо важнее объяснить нашим детям, как любить Родину, в которой и для входа в свою собственную страну приходится преодолевать административные барьеры.

Нет, пожалуй, ни одной области экономической политики, в которой сосредоточено столько лицемерия и лжи, как в миграционной. Политики и эксперты хорошо понимают, что у этой проблемы приемлемого решения просто нет. С одной стороны, устранение барьеров для миграции – это самый простой способ сглаживания неравенства в современном мире и преодоления страданий людей, родившихся в бедных регионах. Оценки показывают, что это самый прямолинейный путь к повышению суммарного всемирного благосостояния – гораздо более действенный, чем все остальные экономические реформы вместе взятые.