Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

По мере развития конфликта возрастало внимание к нему не только в самой Аргентине, но и за рубежом. И здесь просматривался достаточно широкий спектр разноречивых мнений. Так, Дж. Стиглиц – «любимый экономист» К. Фернандес де Киршнер – встал на сторону правительства. В конце апреля он побывал в Буэнос-Айресе и выступил с докладом

о проблемах аргентинской экономики, в котором дал положительную оценку политике в посткризисный период, в том числе налогам на экспорт. Иную позицию заняли эксперты консервативного «Фонда Наследия». В их специальном аналитическом материале противостояние власти и аграриев послужило предлогом для фронтальной критики «популистской перераспределительной политики» Розового дома и обосновывалась необходимость возвращения Аргентины к неолиберальной модели624. Тем самым проблема «мобильных налогов» оказалась в эпицентре идейных споров о путях развития аргентинской экономики.

Забастовки и иные акции протеста сельхозпроизводителей и поддержавших их транспортников нанесли стране ощутимый экономический урон. По официальным данным, в июне 2008 г. производство продовольствия упало почти на 10 % по сравнению с тем же месяцем годом раньше. Заметные потери понесли и другие сектора, что дало повод INDEC констатировать замедление темпов экономического роста625.

Накал нешуточных страстей вокруг «мобильных налогов» заставил Розовый дом (для большей легитимизации этой меры) перенести вопрос в Национальный конгресс, где правительство рассчитывало на поддержку своих сторонников, составлявших большинство в обеих палатах. И здесь случилось невероятное. Если палата депутатов хотя и со скрипом, но утвердила решение исполнительной власти, то в сенате после жарких дебатов возникло патовое положение: число голосов «за» и «против» оказалось одинаковым – 36. В таком случае последнее слово оставалось за вице-президентом страны, являющимся спикером верхней палаты. Страна буквально замерла в ожидании решения Хулио Кобоса. И оно последовало: несмотря на деликатность своего положения и оказанный на него нажим, вице-президент решил вопрос о «мобильных налогах» в пользу их противников. 18 июля президентским декретом 1.176 и резолюциями министерства экономики 180, 181 и 182 отменялась резолюция 125 и экспортные налоги возвращались на уровень, существовавший до 11 марта: соя – 35 %, подсолнечник – 30 %, пшеница – 28 %, кукуруза – 25 %. Так бесславно для правительства закончилось 130-дневное противостояние власти и аграриев.

В числе причин поражения власти аналитики назвали пассивную позицию, занятую индустриальными кругами. Как отмечал профессор Университета Буэнос-Айреса Альберто Мюллер, «промышленники не поняли, что ставкой в споре об экспортных налогах было их собственное будущее, а не судьба аграрного сектора»628. Ученый пояснил: увеличение налоговой нагрузки на экспорт продукции сельского хозяйства выгодно промышленности, поскольку сдерживает рост внутренних цен на продовольствие и тормозит инфляцию. В результате не происходит чрезмерного увеличения стоимости рабочей силы, что способствует сохранению конкурентоспособности индустриальных отраслей. В более широком смысле, утверждал А. Мюллер, речь вдет о макроэкономическом будущем Аргентины.А именно: останется она преимущественно агроэкспортером или совершит рывок в сторону радикальной модернизации и диверсификации экономики и прочно встанет на рельсы инновационного развития.