Коллектив авторов - Государство и рынок - механизмы и методы регулирования в условиях преодоления кризиса

Современный финансово-экономический кризис начался в США. Этому есть ряд причин. Промышленное производство США стали перебрасывать в развивающиеся страны, где низкая заработная плата. Рост производства в «новых промышленных странах» должен был обслуживать, прежде всего, потребление в богатых США и ЕС. Диспропорции накапливались и росли. США производят примерно 20 % мирового ВВП, а потребляют – 40 %, т. е. в 2 раза больше. Возник огромный государственный долг. При годовом ВВП примерно 16 трлн долл. совокупный долг составлял более 53 трлн (еще до кризиса). В США шла искусственная накачка социального благосостояния собственного населения разными способами, в том числе манипуляцией объемами денежной массы доллара и использования его как главной мировой резервной валюты, т. е. за счет «чужих» средств. Однако в связи с выносом из «старых промышленных стран» многих производств в них снижалась заработная плата, усиливалась тенденция к неполной и нестабильной занятости. Места заполнялись низкооплачиваемыми в странах периферии. Отсюда – тенденция к нестабильности доходов и падение спроса.

Одним из шагов стимулирования внутреннего спроса стало раздувание пузыря на рынке ипотечных кредитов: сначала рискованных, потом – высокорискованных, а потом – откровенно безвозвратных. В 2007 г. произошел кризис неплатежей – т. н. «народный дефолт». Долларовая эмиссия, которой правительство Буша старалось покрыть военные расходы, лишь ускоряла процесс ослабления потребительского рынка. А население уже стало неспособно оплачивать даже минимальные проценты. Банковский сектор охватил кризис. Информация о понесенных убытках привела к первым обвалам на бирже, а затем и дестабилизации всех фондовых рынков планеты.

Государства стали диверсифицировать свои валютные резервы, заменять доллары на евро. Доллар должен был ускорить падение и просто обвалиться. Тогда, по логике, надо было обрушить фондовый рынок. Он устроен так: на одной чаше весов доллары, на другой – акции. Правила здесь таковы, что в «одну кучу» смешано все: и акции производственных предприятий, под которыми земля, месторождения полезных ископаемых, производственная сфера, трудовые ресурсы и т. д., и акции виртуальные – производные инструменты (деривативы), подлинную ценность которых оценить невозможно.

Финансовая надстройка над экономикой начинает жить своей, отдельной от экономики, жизнью. И здесь тоже оказался раздутым пузырь – пузырь ценных бумаг, бумаг абсолютно пустых (не ипотечных, так или иначе имеющих какую-то реальную цену). Если этот пузырь проткнуть, возникает фондовый кризис, и все уходят в наличные деньги. А до сих пор в кризисные периоды самыми надежными признавались доллары. Вместо обвала доллара произошел обвал фондового рынка, который затем дополнился резким снижением платежеспособного спроса и классическим кризисом перепроизводства.

США снизили процентную ставку и получили возможность скупать по всему миру реальные ценности за почти бесплатные деньги. Главный интерес ключевых игроков США – уже не сиюминутные прибыли, а стратегический контроль над основными мировыми ресурсами, включая энергоресурсы. Этот процесс они осуществляют либо силовым путем, либо скупая их по всему миру. Для этого нужны дешевые кредитные ресурсы. Кроме того, важнейший интерес – развитие национальной экономики, сохранение социальной стабильности. А для этого надо дать толчок внутреннему бизнес-обороту опять же дешевыми кредитными ресурсами. Это предполагает вброс денег в экономику. В итоге идет обрушение финансовых, фондовых рынков, инвесторы судорожно избавляются от стремительно дешевеющих ценных бумаг компаний – недавних лидеров биржевых торгов. Выводят деньги и… вкладывают их в доллары. Так уж повелось.

Особенностью современного мира является формирование огромного финансового сектора. Темпы его роста существенно опережают динамику капитала в сфере реального производства. Так, если в 1980 г. мировые финансовые активы (акции, государственные и негосударственные долговые обязательства, банковские вклады) были примерно равны мировому ВВП (12 трлн долл. и 10 трлн соответственно), то в 2007 г. первые превышали вторые в 3,5 раза (195 трлн долл. и 55 трлн). Более того, этот финансовый капитал стал превращаться в относительно самостоятельное и самодостаточное явление. В результате сформировался особый тип человеческого поведения – ориентация на финансовые трансакции как главный способ жизнедеятельности.