«Адам Смит» - Биржа — Игра на деньги

— «Комсат, — сказала ясноглазая красотка. — А что вы думаете о «Комсат»?

— Что вы думаете о «Комсат»? — сказал я, мастерски применяя технику передачи паса.

— Я в него просто влюблена, — сказала красотка. — Я купила акции, когда они только-только вышли, практически в первый день. И они растут, растут, растут. Я просто влюблена в «Комсат».

Мне захотелось узнать, что же в «Комсат» достойно такой любви.

— Ну, конечно же, спутники, — сказала моя собеседница, помешивая свой коктейль соломинкой. — И ракеты. И вообще будущее. Я их купила, когда они стоили двадцать два, а сейчас они уже на семидесяти, и это была моя идея. Собственная. Каждый раз, как запускают еще один спутник, я всегда думаю: ага, это мой, это мое дитя!

— Вам известно что-нибудь о перспективах «Комсат»? Какие деньги они зарабатывают или могут заработать?

— Нет. И меня это не заботит. Я все равно в этом ничего не понимаю. Я просто люблю «Комсат» и ни за что не продам эти акции. Меня не волнует. Даже если они пойдут вниз.

— Вас не обеспокоит, если они пойдут вниз?

— Нет. Не волнует меня это. Я их никогда не продам. В один прекрасный день они все равно поднимутся снова. Они слишком хорошо воспитаны, чтобы оставаться там, внизу. Если они и пойдут вниз, то все равно поднимутся.

— А мужчины, с которыми вы встречаетесь, — что они думают о «Комсат»?

— Ну, у них всех разные акции, но вы же понимаете, что «Комсат» неодобрения вызывать не может.

— Компания, делающая благородное дело?

— Именно. В этом моя идея и заключалась.

Месяц спустя после этого ленча — а я рассказал о нем Гарольду — мой друг-психиатр мне позвонил.

— Я подумал, что тебе будет интересно встретиться с ней снова, — сказал Гарольд. — Она купила новый пакет.

Мы снова встретились в кафе: я и ясноглазая красотка.

— «Макдоннел Дуглас», — сказала она. Что вы знаете о «Макдоннел Дуглас»?

— А что вы знаете о «Макдоннел Дуглас»? — спросил я.

— Это захватывающе. Они делают ракеты, реактивные самолеты и всякое такое.

— А что случилось с «Комсат»?

— С «Комсат» ничего не случилось. Я по-прежнему люблю «Комсат». Но кому приятно держать всего одну компанию — одну-одинешеньку…

С Эдвардом я встретился не в кафе. Мы сошлись в клубе, в самом центре города. У Эдварда консультационная фирма по вопросам менеджмента — бизнес, который идет прекрасно. По каким вопросам он обращается к своему врачу — здесь совершенно неважно, да я никогда это и не выяснял. Эдвард довольно плотно интересовался биржей и сейчас рассказывал о своем опыте на ней, перемежая речь лексикой водителей такси и своего психотерапевта.

— Для меня все началось с большой проблемы, — сказал он.

— Значит, для вас все началось с большой проблемы? — откликнулся я.

— Да. Видите ли, я унаследовал пакет акций «Эйвон Продактс» стоимостью в пару миллионов долларов.

— Я начинаю догадываться, в чем была проблема.

— О проблеме я вам еще ничего не рассказал.

— Извините.

— Я знал, что вот-вот унаследую эти деньги и потому пошел работать в банк, чтобы научиться управлять капиталами. Я был совсем молод, только что из колледжа, где изучал ценные бумаги. «Эйвон» тогда трясло, а все, что у меня было, это акции «Эйвон». Я занервничал. Вопреки совету банка и инвестиционного консультанта, который заправлял нашими семейными фондами, я продал солидную часть пакета. Вы знаете, что после этого произошло.

— Я знаю, что «Эйвон» взлетел вверх, кажется, раз в десять с тех пор, как вы продали акции.

— Я себя чувствовал как идиот. А еще хуже мне было при мысли о том, что это ведь были семейные акции, — мой дедушка сам был в этой компании.

— Вы могли снова их купить.

— Такая мысль мне не пришла в голову. Нет, точно, я даже не думал об этом. Понимаете, «Эйвон» — это наш семейный пакет. Но не мой лично. Потом я нашел приличные акции, уже работая в банке. Даже пару компаний нашел. Одна называлась «Шеринг», в пятидесятые годы дело было. Я предлагал ее акции всем членам моей семьи, но никто из них даже одной не купил. Сам я прикупил приличный пакет и заработал на нем неплохо, совсем неплохо. Были еще и другие.

— Вы заработали на вашем собственном выборе не хуже того, что заработали бы на «Эйвон», — сказал я.

— Не знаю, — сказал Эдвард. — Я так и не побил уровень, которого мог бы достичь с «Эйвон». Но штука в том, что я ни под каким видом не мог бы работать с «Эйвон». Он уже просто был. А мне доставляет удовольствие работать с компанией, проверять, все ли в порядке с ее менеджментом, выяснять детали, проблемы, принимать решение, а потом всех об этом решении оповестить. Таким образом, это были бы действительно мои акции.