Джозеф Стиглиц - Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

Одна из причин, по которой Федеральная резервная система смогла уйти от ответственности и не поплатиться за то, что она сделала, — отсутствие прямой подотчетности Конгрессу или администрации. Ей не надо получать разрешение Конгресса на совершение действий, которые ставят под угрозу сотни миллиардов долларов налогоплательщиков. Обе администрации учитывали этот факт, обращаясь именно к ФРС: они пытались обойти демократические процедуры, так как знали, что многие их планы не получат достаточной поддержки в обществе.

Центральные банки по всему миру выступали в защиту доктрины, согласно которой они должны быть независимы от политического процесса. Многим новым независимым развивающимся странам было особенно трудное этим согласиться: им рассказывали, насколько важна демократия, по когда дело доходило до проведения макроэкономической и денежно- кредитной политики и принятия решений, которые оказывают наибольшее влияние на жизнь их народа, им сообщали, что это слишком важный вопрос, чтобы им заниматься в рамках обычных демократических процессов. Обычно в пользу независимости центральных банков выдвигается следующий аргумент: это, мол, способствует повышению «доверия», поскольку независимый центральный банк не будет поддаваться популистским требованиям экспансии, а это, в свою очередь, позволит сдержать инфляцию и стабилизировать экономику.

В ходе недавнего кризиса некоторые управляющие независимыми центральными банками не достигли столь же хороших результатов, какими могли похвастать их коллеги, находящиеся в политической зависимости; возможно, это происходило потому, что на вторых ситуация, складывающаяся на финансовых рынках, оказывала меньшее влияние. Бразилия и Индия, где центральные банки не являются полностью независимыми, вошли в число стран, лучше справившихся с возникшими проблемами, тогда как Европейский центральный банк и ФРС показали худшие результаты своей работы.

Экономическая политика предполагает компромиссы, следствием которых является наличие как победителей, так и проигравших. Принятие таких компромиссов нельзя оставлять на усмотрение лишь технократов, действующих в одиночку. Технократы способны решать вопросы типа «какие компьютерные программы следует использовать», но денежно — кредитная политика предполагает выбор компромиссного варианта между инфляцией и безработицей. Держателей долговых обязательств в первую очередь беспокоит инфляция, рабочих — сокращение рабочих мест. В течение ка- кого-то времени некоторые экономисты утверждали, что в долгосрочной перспективе такого понятия, как компромисс, не существует: слишком низкий уровень безработицы приводит ко все возрастающей инфляции, но даже если в долгосрочной перспективе компромисса действительно нет, в краткосрочной перспективе он все равно существует; равно как существуют и сомнения по поводу того, какой именно являются та критическая скорость роста инфляции, ниже которой она будет являться компенсированной (не ускоряющей рост уровня безработицы), а это в свою очередь означает, что политика влияет на тех, кто несет риски.

Независимо от вашего личного отношения к вопросу о независимости центральных банков, по поводу одной вещи не может быть никаких разногласий. Когда центральный банк страны участвует в массовых акциях спасения, рискуя деньгами налогоплательщиков, он осуществляет действия, за которые должна быть предусмотрена прямая политическая ответственность, и эти действия должны быть прозрачными для общественности. Я уже писал о «закулисных» (и ненужных) подарках, врученных банкам в рамках программы TARP. Еще более скрытыми от общественности были подарки, предоставляемые через ФРС, в том числе 13 млрд долл., которые были направлены Федеральной резервной системой в Goldman Sachs и некоторые иностранные банки входе спасения AIG. Кстати, информацию об этом ФРС раскрыла только под давлением Конгресса. Другие спасательные операции ФРС (например, связанные с крахом Bear Stearns) также были непрозрачными, причем настолько, что налогоплательщики по — прежнему не знают наверняка, каким рискам они подвергаются 52.

К сожалению, большинство руководителей центральных банков вполне естественно следуют банковской традиции, в основе которой лежит принцип секретности. Правда, те их представители, у которых имеется академическое образование, такие как Мервин Кинг из Великобритании, выступают за большую открытость. В их арсенале доводов даже есть аргумент, согласно которому наличие более полной информации повышает эффективность рынков: там случается меньше сюрпризов. Бен Бернанке также поддерживал переход к большей прозрачности, когда только вступил в должность, но на практике, хотя необходимость в прозрачности возрастала, степень прозрачности снижалась; и это происходило по причинам, которые быстро стали понятны. С течением времени становится все более очевидным, что секретность на самом деле предназначена для сокрытия плохих решений. Но при наличии подобных тайн ни о какой эффективной демократической подотчетности говорить не приходится 53.