Джозеф Стиглиц - Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

Однако правила бухгалтерского учета позволяли им отодвинуть день расплаты. Ссудо — сберегательным ассоциациям не нужно было учитывать новую стоимость заложенных активов, то есть осуществлять списания с учетом рыночных реалий. Но им пришлось установить для своих вкладчиков более высокие процентные ставки, чем те, по которым им платили получатели их ипотечных кредитов. В результате эти ассоциации столкнулись с серьезной проблемой, связанной с нехваткой наличных средств. Некоторые из них пытались решить проблему с наличностью за счет расширения своего бизнеса, то есть прибегнуть к разновидности финансовой пирамиды Понци, при применении которой выплаты по предыдущим депозитам осуществляются за счет новых вкладов. До тех пор пока никого это не тревожило, все было хорошо. Президент Рейган помогал им в проведении такой политики, еще более смягчая стандарты бухгалтерского учета, что позволяло им опираться и на свои неосязаемые активы, а это в свою очередь делало более привлекательными перспективы их будущих прибылей. Кроме того, власти прибегали и к ослаблению регулирующих правил.

Сберегательно — кредитные учреждения на самом деле были похожи на зомби — будучи по сути мертвыми банками, они продолжали свою деятельность среди живых. У таких зомби был стимул участвовать в том, что профессор Эд Кейн из Boston College называет «азартной игрой в воскрешение»20. Если они будут вести себя разумно, у них нет никакой возможности вылезти из той ямы, которую они сами себе выкопали, но если они пойдут на большие риски и их авантюры в конечном счете окажутся успешными, они смогут вновь вернуться в число платежеспособных. Если же их авантюры не сработают, это уже не будет иметь значения. Они просто не смогут быть еще более мертвыми, чем они уже были 21. Разрешение банкам — зомби продолжать свое существование вкупе с ослаблением регулирующих правил, позволяющим им брать на себя более крупные риски, привело к тому, что в конечном итоге расходы на преодоление того хаоса, в котором оказалась вся финансовая система, стали еще более значительными. (Существует тонкая грань, отделяющая «азартные игры» или взятие па себя чрезмерных рисков от мошенничества, и потому не случайно, что 1980–е годы один банковский скандал следовал за другим. Поэтому, пожалуй, нет ничего удивительного в том, что в условиях нынешнего кризиса мы снова видим, как участники этого рынка активно идут на чрезмерный риск и прибегают к мошенничеству.)

Сторонники предложения об инъекции капитала (включая и меня) исходили из ложного предположения о том, что при его реализации все будет сделано правильно: налогоплательщики получат справедливую цену за предоставленный капитал, а над банками будет установлен надлежащий контроль 22. Наличные вливались в банки для обеспечения их защиты, и, когда им требовалось больше денег, они их получали. В ответ на это налогоплательщики получили привилегированные акции и несколько варрантов (прав на покупку акций), но, как потом оказалось, при проведении этой сделки их обманули. Когда мы сравнили условия, предоставленные американским налогоплательщикам, с теми, что были предоставлены Уоррену Баффету почти в то же время при совершении им сделки с Goldman Sachs 23, или с условиями, на которых британское правительство выделяло средства своим банкам, стало ясно, что американских налогоплательщиков обманули. Если бы те люди, которые вели переговоры якобы от имени простых американцев, занимались подготовкой аналогичной сделки на Уолл-стрит, они, несомненно, выторговали бы для себя гораздо более выгодные условия.

Еще хуже было то, что даже когда налогоплательщики стали основными «владельцами» некоторых банков, Министерство финансов Буша (а потом и Обамы) отказалось осуществлять какой-либо контроль над фактически совершенной сделкой 24. Американские налогоплательщики выложили сотни миллиардов долларов и при этом даже не получили права знать, на что тратятся их деньги, не говоря уже о получении права как-то влиять на то, что банки будут делать с их деньгами. Такое положение дел очень сильно отличается от одновременно проводимых действий по спасению банков в Великобритании, где, по крайней мере, была создана видимость отчетности: прежнее руководство банков, получивших государственную помощь, было уволено, были установлены ограничения на выплату дивидендов и вознаграждений, и заработали системы, предназначенные для восстановления рынка кредитования 25.