shenovan - С.о_О. С., или Сага об обучении Саске

- Хорошо, я буду в оранжерее, – Орочимару вытирал руки полотенцем. – Только Саске-кун… В запретную секцию библиотеки не заглядывай.

- А что, у нас такая есть?

Орочимару неожиданно понял, что сболтнул чего-то лишнего:

- Нет, конечно, нет. И даже не вздумай искать!

- И не вздумаю. Делать мне нечего.

Саске вышел в коридор. Он и в правду сейчас не вздумал бы искать эту запретную секцию, потому что для начала он решил пошпионить за Кабуто. Неужели у медика завелась девушка? Иначе как еще можно объяснить то, что он заговорил по-французски?

День 44.

Кабуто, выделывая ногами пируэты и па, которым бы позавидовала любая балерина, допорхал до своей комнаты.

Саске опять занял наблюдательный пункт за углом. Внезапно Учиха почувствовал, как что-то влажное коснулось его ноги. Он оглянулся - из темноты на него доверчиво пялился Блохастый Матрас. Пес поймал крысу и теперь пытался всем этим похвалиться. Тем влажным, что задело Саске, были крысиные внутренности.

- Твою мать! Убери это немедленно подальше отсюда! Ты меня понял, Блохастый Матрас?

Так как это был чрезвычайно умный пес, он, конечно, понял. Не очень довольный, он побежал в противоположную от Саске сторону.

Дверь комнаты Кабуто открылась, из нее высунулась голова медика и огляделась.

«Ксо! Услышал!» - Саске затаился и даже перестал дышать. Да, шпион из него был никудышный. В коридоре раздались шаги. Саске попытался сжаться до размеров таракана, чтобы уползти в какую-нибудь щель. Это не получилось. Сердце громко стучало где-то в горле, в ушах звенело, перед глазами мерцали красные квадраты и желтые треугольники. Шаги замолкли. Учиха открыл один глаз, потом второй. ЧЕРТ! Кабуто стоял прямо перед ним. В руках скальпель, на губах глупенькая ухмылочка.

- Орочима!..

И тут медик зажал ему рот.

- Тсссс! Ти ше не хотьеть песпокоить нашеко сенсея? Итем со мной.

«Этого не может быть, этого не может быть, этого не может быть…» - Разум и Внутренний Голос, и даже Совесть твердили одно и то же как заведенные, не желая придумывать какой-нибудь выход из сложившейся ситуации.

- Ну, што ше ты стесняешься, тафай прохоти.

Саске пугало то, что Кабуто ведет его в свою комнату, но еще больше его пугал становящийся все более непонятным акцент очкарика.

- Кабуто-сан, - еле ворочая языком, проговорил Учиха, - ты же не сумасшедший? Если Орочимару узнает, что…

- Ничеко он не уснает, хихихихи, ты феть ему не скашешь? Так? И я ему не скашу… Откутта ше он токта уснает? Ни-от-ку-тта.

Медик затолкнул Учиху внутрь комнаты. Саске попытался прорваться к выходу, но ему не удалось. Кабуто запер дверь.

- Что ты собираешься делать? Я буду атаковать! Катон!

- Стой, стой, стой! – Кабуто бросился к ногам Учихи. – Не натто, не натто никаких Катон!

- Чего?!

- Я хотел попросить тебя об одолжении, не выдавай меня Орочимару, пожалуйста, я буду за тебя готовить, я даже поделюсь с тобой. Хорошо?

- Чего? – Саске был слегка в шоке. Чего он только за последние пять минут не навооброжал!

Апофеоз 44 Дня.

- Что ты имеешь в виду, Кабуто? – У Саске все еще бегали пупырчатые мурашки по коже. Поведение медика не предвидел даже Нострадамус.

- Понимаешь, - начал очкарик без всякого акцента, что немного успокаивало, - когда ты учился технике призыва, я пошел в лес. Мне нужно было найти кое-что для моих ботанических исследований.

- И что?

- Неожиданно, на залитой солнечным светом полянке я увидел ее. О… - Глаза Кабуто за стеклами очков мечтательно закатились. Он прижал руки к груди. – Она меня околдовала. Я чувствовал, что температура моего тела повысилась, сердце стучало все сильней и сильней. Высокая… Стройная…

- Феее, Кабуто, вот только подробностей не надо. Мне еще нет восемнадцати!

- О, Саске-кун, а если бы ты знал, как она чудесно пахла! Ее дивный божественный аромат заставлял меня забыть обо всем! Я чувствовал, что еще немного и я взлечу. Я долго стоял и смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Любуясь на то, как она колышется на ветру…

- Колышется на ветру?! Дистрофик, что ли?

Кабуто не обратил внимания на слова Учихи. Он грезил наяву.

- Потом я прижал ее к себе. Мои руки, мое лицо, мои волосы пропитались ее ароматом. Я мог бы стоять так вечность, просто обняв ее, ощущая ее мягкие, почти невесомые прикосновения на своей коже. Но тут я услышал голос Орочимару-самы. О, великие боги, как не хотел я покидать эту полянку! Но Орочимару не любит ждать, и мне пришлось оставить ее, ах. А я ведь даже не узнал ее имени…