shenovan - С.о_О. С., или Сага об обучении Саске

- Эээ, Гертруда Гансовна, а где?..

Он осекся, увидев, как мама-сан положила свою стопку книг на крышку блестящего черного… рояля(?!).

- Я есть так рата, что ты распираешься в этом, как вы коноховцы насываете, тайтшутцу. Мне уше столько лет никто не просил о препотавании, что я тумаль, что культурных лютей соффсем не осталось.

Саске, как и все Учихи обладающий отличной интуицией, все равно выпал в осадок, слыша это. Похоже, имел место быть когнитивный диссонанс.

- Н-но, это же не тайдзюцу… - тихо пропищал Саске.

- Вот, ити сюта, – тетка тем временем подкрутила табуретку так, чтобы Саске удобно было доставать до клавиш, затем открыла одну из книг.

Саске шел к ней как на эшафот. Но он помнил, что Орочимару все еще не пришел в себя после вчерашнего, поэтому решил, что первую тренировку по «тайдзюцу» он перетерпит, а дальше вежливо откажется.

Гертруда Иоганн-Себастьяновна Якуши фон Ба-Бах светилась от счастья, когда рассказывала про нотный ряд, про композиторов, про годы ее молодости, проведенных на занятиях по «тайдзюцу».

К концу занятия Саске уже не мог слышать этого слова. Она отпустила его только тогда, когда он от усталости стукнулся о клавиши головой. Гертруда испугалась за сохранность оборудования и сказала, что на сегодня хватит.

Это была самая уматывающая тренировка в жизни последнего из Учих. Даже глаза закрывались сами собой. Измученный и голодный, с перебинтованными пальцами, покрытыми мозолями, Саске ввалился на кухню. Там сидел Орочимару-сам, прижимая к челюсти мешок со льдом. Выглядел он еще фиговей, чем Саске.

- Ну, как тренировка тайдзюцу? – ухмыльнулся Орыч оставшимися зубами.

- Ну, как спалось? – ухмыльнулся Саске, доставая холодную пиццу.

Оба грустно вздохнули. В дверях показался Кабуто. Учиха и Саннин бросили на него вопрошающие взгляды, полные отчаяния и мольбы.

- Она коворить, что она не уехать, пока хомячки стратать от шутких опытоф.

- Значит, завтра же чтобы ее здесь не было, - пробормотал Орочимару, выписывая чек на имя мамы Кабуто.

День 16.

В этот день Саске спал дольше обычного. Я даже не буду объяснять почему. Когда он смог разлепить глаза и очухаться от мельтешащих перед лицом нот, он отправился, конечно, на кухню.

Однако там никого не было. Заглянув в комнату Кабуто, он обнаружил там только плакаты с Поттером и подшивки журнала «Юный натуралист» за 1956 год.

- Странненько, - сказал Саске, стоя посреди пустого коридора. – Может, хоть Орыч знает, где все.

В тронном зале тоже никого не оказалось. И в главной комнате. И в еще 374-х комнатах. Впервые Саске предстояло сделать самый опасный в жизни поступок: войти в комнату самого Орыча-самого.

Саске спустился в самый низ подвала. Здесь было довольно-таки холодно. Пацан промерз до костей, пока нашел комнату Орыча. На ней висел дорожный знак «Прочие опасности». Саске не знал дорожных знаков, поэтому потянул дверь на себя. Не заперто. В комнате было темно, хоть глаз выколи, ну или два. Саске набрал в коридоре свечей и, перекрестившись, вошел.

Огонь отбрасывал на стены причудливые тени.

Саске закрепил свечи на столе и принялся осматривать комнату. Он делал это довольно медленно и методично, так как знал, что во всем убежище нет кроме него ни души, а Орычу понадобится по крайней мере 2 часа, чтобы добраться сюда. К тому же, в комнате Великого Саннина было на что посмотреть.

На стенах висели большие картины, изображающие какие-то батальные сцены. Приглядевшись, Саске понял, что это планы атаки Конохи за разные годы. Учиха удивился, как Коноха еще существует, ведь тут у Орыча было по крайней мере 90 картинок.

Потом Саске подошел к большому платяному шкафу. К дверце было прилажено зеркало, стекла которого видно не было, так как сверху на скотч была приклеена записка. Саске смог-таки разобрать каракули Орыча: «Ты на свете всех милей, всех красивей и белей. По любому».

Саске ухмыльнулся, он-то знал, кто реально всех милей. Как бы то ни было, в шкафу тоже стоило порыться. Любопытство младшего Учихи не знало границ. Открыв шкаф, он с ужасом отшатнулся – там аккуратно на плечиках висел черный халат с красными облаками.

- Твою мать! – Саске потрогал халат. – Итачи, ты заплатишь за то, что я пугаюсь даже халатов!

Он с ненавистью захлопнул шкаф. Тот пошатнулся, и сверху на Саске свалилось что-то большое и пыльное. Это что-то пригвоздило юного мстителя к полу. Непрерывно чихая от забившейся во все поры пыли, Саске выбрался из-под этой штуки. Это оказалось свернутой в кольца змеиной кожей.