Дон Нигро: Женские истории

( Один персонаж, ГРУШЕНЬКА, молодая женщина лет 25, которая обращается к зрителям из круга света на пустой, за исключением двух деревянных стульев, сцене ).

ГРУШЕНЬКА. В моем, все более отчаянном поиске правды, я читала и читала Достоевского, но решила перестать, потому что мне хочется как можно быстрее добраться до сути, до центра лабиринта, а он постоянно замедляется, чтобы поплакать или поскрежетать зубами, как горилла обнять того или другого, поколотиться головой о самовар, погоревать о Боге или чем-то, и через какое-то время все это начало действовать мне на нервы, вот я и оставила Достоевского и начала прислушиваться к тому, что происходило у меня в голове, и нашла это куда более привлекательным, да только меня замучили разламывающие головные боли, словно кто-то в моей голове пытался вылезти наружу, и я помню, что слышала о мужчине с такими же головными болями. Его доктора решили, что изнутри что-то давит на череп, поэтому просверлили дырку, засучили рукава, залезли внутрь и выгребли несколько пригоршней мозгов, в которых оказались два посторонних предмета. Один – довольно большая опухоль – это ожидалось. А вот вторым оказался человеческий эмбрион. Правда. Клянусь. Они нашли эмбрион в его голове. С волосами, кожей, ногтями. Врачи сказали, что это, должно быть, остатки неродившегося близнеца. Всю жизнь этот мужчина таскал в голове близнеца, который толкал его мозг и череп, ожидая, несомненно, со все возрастающим нетерпением, появления на свет божий. И я нисколько не сомневаюсь, что все это время это маленькое неродившееся существо, чью жизнь украл этот человек, всеми забытый, заточенный в чужой голове близнец, наверняка говорил, обращаясь к своему большому брату. Вы спросите, а что он говорил? Возможно: «ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА. ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА. ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА. КТО-НИБУДЬ, ЗАЖГИТЕ СВЕТ». Как знать, может, и что-то еще. Существо могло говорить о планах на будущее, надеждах встретить любовь, завести семью, найти работу, о природе меланхолии человеческого эмбриона. И, что достаточно любопытно, я сама, страдающая от головных болей всю жизнь, а в последнее время особенно, слышала этот другой голос в своей голове. Задавалась вопросом, а может, мои попытки читать Достоевского и Киркегарда, Ницше и Шопенгауэра, на самом деле были бесплодными попытками заглушить этот тихий голос, но она продолжала говорить. И теперь, узнав про этого несчастного мужчину, я думаю, что наконец-то нашла ответ, который так долго искала. У меня есть маленькая сестра. Она живет в моей голове. Она говорит, говорит и говорит со мной, и хочет, чтобы я умерла. «Выпусти меня отсюда, – кричит она. – Выпусти меня отсюда!» Иногда мой близнец говорит со мной на иностранных языках или на языках, которые еще не изобретены. Очень часто отпускает резкие комментарии по поводу мужчин, с которыми я встречаюсь, или предлагает различные экзотические способы, которыми мне следует их убить. Когда я стою перед зеркалом обнаженной, она высмеивает мою грудь или указывает на воображаемый жир на бедрах. Может, она помнит будущее, как я помню прошлое, поскольку вроде бы знает о событиях, которые только должны случиться, и нашептывает мне об этом, пусть я стараюсь ее не слушать. Ночами она часто кричит и стонет, заставляя мои руки ползать по моему телу. Она побуждает меня на неистовые акты совокупления с опасного вида незнакомцами в подземке. Она, несомненно, сестра-ведьма, но я ее люблю. В дождливые дни она красочно описывает мне приятные ощущения, которые можно получить, перерезая вены в ванне с горячей водой. Она – голос лжи, которая на самом деле правда. Она – та, что не родилась. Я грущу о ней и боюсь ее. Но иногда я задаюсь вопросом, а может, у нее в мозгу тоже есть маленькая сестра? И что маленькая сестра говорит ей? И кто в голове той маленькой сестры? И сколько вообще этих маленьких сестер? И, раз такой пошел разговор, в чьем черепе я? И слышит ли она мой голос, когда смотрит в зеркало? «Выпусти меня, – кричу я. – О, пожалуйста, выпусти меня! Выпусти!» Но никто, похоже, не слышит. Я упираюсь маленькими ручками в ее череп изнутри, и кричу, и кричу, но не могу родиться. А потому в отчаянии сижу и жду, когда они вскроют мою темницу-череп, влезут внутрь огромными, затянутыми в перчатки руками и вытащат меня, окровавленную и заляпанную мозгами, на свет. И чтобы скоротать время и не думать об этом моменте, которого я с нетерпением жду и боюсь, чтобы заполнить долгие часы пребывания в этой тюрьме, я читаю Достоевского.