Александр Руденко - Octava

– Сынок, ты говоришь о том человеке, который нас поздравлял несколько лет подряд с Рождеством?

– Да, это был он, его звали Максимилиан. Он одевался в старые джинсы и видавшую многие годы затертую серую куртку с капюшоном. От других работников компании он отличался, пожалуй, неземным оптимизмом и какой-то «божественной» аурой вокруг своей личности. Словно его жизнь протекала не на обычной земле, а где-то высоко в облаках, на «кисельных берегах фруктовой реки».

– Не пойму, зачем ты нам это рассказываешь, – сказал Джон, широко зевая ртом и закрывая его своей ладонью.

Марк встал со своего стула и налил себе немного холодного кофе, который как ему думалось, поможет «расшевелить» старую историю и почему он решил начать «издалека» свое воспоминание.

– Продолжу мой рассказ. Максимилиан был очень немногословен, и со стороны, казалось, как будто бы что-то скрывал, или не хотел сказать больше чем нужно. В этом возрасте многие мужчины уже имели семью, а он был один, и всегда улыбался каждому человеку, словно знал его с рождения. Зарабатывал примерно как все в нашем офисе, но посидеть в компании – по пятницам и большим праздникам никогда не поддерживал, к спиртному относился абсолютно спокойно и кроме легкого пива ничего крепче не пил. В один из осенних вечеров, когда на улице было достаточно прохладно и некомфортно, я возвращался из магазина с пакетом продуктов. Проходя мимо витрины, где стояли игровые автоматы, я увидел Максимилиана. Это был незнакомый мне человек, не тот, который при встрече был готов пожертвовать все для ближнего, нет! За стеклом стоял возбужденный маньяк, который с яростью давил на кнопки игрового автомата, на котором мелькали: вишенки, груши, яблоки. Он стал совсем другим и это был чужой для меня человек. Внезапно, словно почувствовав на себе мой взгляд, Максимилиан резко обернулся и увидел, как я на него смотрю с улицы.

– К чему это все? – спросил Томас, сжимая свои кулаки в агрессивной манере, словно хотел их сейчас же «пустить в ход».

Марк «провалился» в десятилетнюю историю, и словно не видя окружающих, продолжил:

– Только после того, как я увидел Максимилиана, мои бессвязные фантазии: о его отсутствующей семье и отстраненном образе жизни, в которой он не заработал ничего, кроме потертой куртки и старых джинсов, встали на свое место. Да и он понял, что больше нет смысла скрывать в темном чулане забытые скелеты и неудовлетворенные желания. Его тайны больше не существовало.

– Он оказался просто больным человеком с «игровой» зависимостью и всю жизнь посвятил на то, что все заработанные деньги бездумно тратил на азартные игры.

– Ты хочешь сказать, что я, как и он, «игроман»? – спросил удивленно отец у Марка, с некоторой долей злости в голосе.

Воспоминания Марка – о Максимилиане, показали всем человека, ставшего послушной игрушкой «в руках» собственных нереальных желаний, полностью поглотивших его позже и растоптавших Сущность. Жертва, которую заплатил этот человек, нельзя было измерить потраченными впустую деньгами или сломанной ручкой игрового автомата.

– Нет, отец, мой рассказ ни в коем случае не был укором для тебя, Боже упаси. Это лишь история одного парня, который потратил драгоценные годы жизни, десятилетия, на то, чтобы остаться нищим. Не иметь друзей и остаться без копейки в кармане, со своими нереализованными сумасшедшими желаниями – вместо обычных настоящих отношений.

– Ты судишь его слишком строго, сынок. Как и отец, я могу сказать, что очень сложно в нынешнее время воспитать нормального человека. Время всегда расставляет события на свои места, люди нередко делают поступки, за которые не стыдно и можно похвалить. Лично мне Максимилиан очень нравился, а его поздравительные письма нам были наполнены искренней радостью и сопереживанием.

– Что стало дальше с этим парнем, как сложилась его жизнь? – спросил раздраженно Томас, устав видимо от морали Марка и обсуждения беспечной жизни неудавшегося миллионераМаксимилиана.

– Он просто пропал в никуда, не вышел на работу и все. Прошла неделя, месяц, полгода, а Максимилиан так и не появился в нашем офисе, словно и не было его никогда на свете и только имя осталось после него. И все.

– Да, братик, жизнь преподносит нам такие сюрпризы, от этого она становится еще более интересней, чем если бы все происходило по определенному шаблону и в одной плоскости. А здесь, получается, прямо детективный жанр: человек скрывает свои намерения, а выбранная им маска «всеобщего братства и любви» к людям, удобная для всех окружающих, сыграла свое дело. С одной стороны, он хороший человек, а с другой – «лживый лицемер». И вся его жизнь – обман. И кого он обманул больше всего, себя?