Сэмюэль Беккет: Счастливые дни

Долгая пауза.

Вилли. Причешусь.

Винни(поворачивается к залу, радостно) . Ты сегодня со мной поговоришь — какой это будет счастливый день! (Пауза. Радости как не бывало.) Еще один счастливый день! (Пауза.) Ах да, на чем я остановилась, на волосах, ну да ладно, потом, благодарную молитву я буду творить потом. (Пауза.) Я надела — (подносит руки к шляпке) — конечно, надела шляпку — (опускает руки) — а снять ее не в силах. (Пауза.) Подумать только: ведь бывает так, что ты не в силах снять шляпку, хоть убей. Бывает так, что ты не в силах ее надеть, а бывает и так, что не в силах снять. (Пауза.) Сколько раз я себе говорила: надень шляпку, Винни, тебе ничего больше не остается, а теперь сними шляпку, Винни, не упрямься, тебе же самой будет лучше — и не могла. (Пауза.) Не было сил. (Пауза. Поднимает руку, высвобождает прядь волос из-под шляпки, подносит ее к глазам, скашивает глаза, бросает прядь, опускает руку.) Золотыми назвал ты их в тот день, когда наконец ушел последний гость — (рука взлетает вверх, словно в ней бокал) — выпьем за твои золотые… пусть они никогда… (пресекающимся голосом) … пусть они никогда… (Опускает руки. Опускает голову. Пауза. Шепотом.) В- тот день. (Пауза. Точно так же.) В какой день? (Пауза. Поднимает голову. Обычным голосом.) А дальше что? (Пауза.) Не нахожу слов, бывает ведь и так, что слов и тех не найдешь. (Полуоборачивается к Вилли.) Верно, Вилли? (Пауза. Еще больше поворачивается к нему.) Верно, Вилли, бывает ведь и так, что слов и тех не найдешь? (Пауза. Поворачивается к залу.) Что делать, пока не найдешь слов? Причесываться, если еще не причесалась, ну, а если точно не помнишь, подпиливать ногти, если их нужно подпилить, — все это помогает продержаться на плаву. (Пауза.) Вот, что я хотела сказать. (Пауза.) Вот и все, что я хотела сказать. (Пауза.) Ну разве это не чудо — не проходит и дня — (улыбка) — по старым меркам — (улыбки как не бывало) — чтобы не повторить: не было бы счастья —

Вилли падает, голова его исчезает за склоном.

( Поворачивается посмотреть, что с ним случилось) — да несчастье помогло. (Перегибается вниз.) Залезай обратно в свою яму, Вилли, нехорошо так долго лежать нагишом. (Пауза.) Послушай, Вилли, хватит лежать на солнцепеке, залезай обратно в свою яму. (Пауза.) Ну же, Вилли.

Незримый Вилли ползет налево к яме.

Молодец! (Не спуская глаз, следит за его продвижением к яме.) Нет, нет, дуралей, сначала ноги, голову потом, ты же там не повернешься. (Пауза.) Так, так… повернулись… теперь… пятимся. (Пауза.) Знаю, знаю, миленький, пятиться ползком трудно, но дело того стоит. (Пауза.) Ты забыл вазелин. (Следит, как он выползает из ямы за вазелином.) Крышку! (Следит, как он ползет назад к яме. Раздраженно.) Сколько раз тебе говорить — сначала ноги, потом голову. (Пауза.) Возьми правее. (Пауза.) Сказано же тебе — правее. (Пауза. Раздраженно.) И зад, слышишь, зад не поднимай! (Пауза.) И раз! (Пауза.) Опля! (Все указания давались громким голосом. Теперь — по — прежнему пово — ротясь к нему — обычным голосом.) Ты меня слышишь? (Пауза.) Вилли, умоляю тебя, скажи только «да» или «нет», слышишь, только «да» или уж ничего не говори.

Пауза.

Вилли. Да.

Винни(поворачивается к залу, тем же голосом) . А теперь? Вилли (раздраженно) . Да. Винни (тише) . А теперь? Вилли (еще более раздраженно) . Да.

Винни(еще тише) . А теперь? (Чуть громче.) А теперь? Вилли (в ярости) . Да!

Винни(так же) . Душа моя мрачна! (Пауза.) Ты слышал, что я сказала? Вилли (раздраженно) . Да! Винни (так же) . Что? (Пауза.) Что? Вилли (еще более раздраженно) . Душа моя.

Пауза.

Винни(так же) . Что? (Пауза.) Душа твоя что?

Вилли(свирепо) . Душа моя!

Винни(обычным голосом, выпаливает одним духом) . Благослови тебя, Господь, за твою доброту, Вилли, я знаю, чего тебе это стоит, а сейчас отдыхай, я не стану тебя больше беспокоить, разве что в самом крайнем случае, в смысле, разве что дойду до края и совсем уж не найду чем заняться, а до этого дело, надеюсь, не дойдет, знать, что ты меня слышишь хотя бы теоретически, пусть фактически и не слышишь, знать, что ты поблизости и предположительно начеку — больше мне ничего не нужно, я ничего такого не скажу, что тебе не по душе, не стану выбалтывать за милую душу все, что мне надрывает душу, а так я не знаю — слышишь ты, не слышишь — а душу облегчить хочется. (Пауза. Она переводит дух.) Душа-то не на месте. (Указательным и средним пальцем ищет сердце, двигает пальцы туда — сюда, наконец находит.) То ли здесь. (Двигает пальцы.) То ли нет. (Отводит руку.) Чую, что придет такое время, когда прежде, чем сказать слово, мне придется удостовериться, что ты слышал предыдущее, и чую, что придет и другое время, да — да, совсем другое, когда мне придется научиться разговаривать с самой собой, а этого я и вовсе терпеть не могу — это же все равно как в пустыне. (Пауза.) Или смотреть перед собой, сомкнув рот. (Так и делает.) Весь день напролет. (Та же мимика.) Нет. (Улыбка.) Вот уж нет. (Улыбки как не бывало.) На худой конец у меня есть сумка. (Поворачивается к ней.) Есть и будет. (Лицом к залу.) Надеюсь, что будет. (Пауза.) Даже, когда тебя не будет, Вилли. (Полуоборачивается к нему.) Тебя ведь скоро не будет, Вилли, верно? (Пауза. Громче.) Тебя ведь и правда очень скоро не будет, Вилли, правда ведь? (Пауза. Громче.) Вилли! (Пауза. Она перегибается назад — посмотреть на него.) Ты, я вижу, снял канотье и правильно сделал. (Пауза.) Ничего не скажешь, похоже, тебе так очень уютно — подбородком оперся на руки и таращишься на меня из темноты своими голубыми глазками. (Пауза.) Видишь ли ты меня оттуда — вот о чем я думаю, думаю всегда. (Пауза.) Не видишь? (Лицом к залу.) Я знаю — как не знать: когда два человека связаны — (пресекающимся голосом) — так тесно — (обычным голосом) — и один видит другого, из этого вовсе не следует, что и другой тоже видит его, жизнь научила меня этому… и этому. (Пауза.) Вот именно что жизнь, точнее не скажешь. (Полуоборачивается к нему.) Вилли, ты мог бы меня увидеть, как по — твоему, если бы обратил взгляд в мою сторону? (Еще больше поворачивается к нему.) Обрати глаза в мою сторону, Вилли, и скажи — видишь ли ты меня, ну сделай это для меня, а я постараюсь перегнуться подальше. (Так и делает. Пауза.) Не скажешь? (Пауза.) Не беда. (С трудом поворачивается к залу.) Что-то меня сегодня земля как тисками зажала — потолстела я, что ли, да нет, вроде нет. (Пауза. Рассеянно, глаза опущены.) Не иначе как жара сказывается. (Похлопывает, поглаживает землю.) Все, что ни возьми, расширяется. Одно больше. (Пауза. Похлопывает, — гладит.) Другое меньше. (Пауза. Те же жесты.) Я понимаю, нельзя не понять, о чем ты думаешь: слушать ее и то надоело донельзя, а тут еще — изволь смотреть на нее, а отказаться нельзя. (Пауза. Те же жесты.) Вроде бы просишь о такой малости, кажется, — (голос пресекается, переходит в шепот) — меньше и просить нельзя — от ближнего — по меньшей мере — но на самом-то деле — нельзя не понять — если заглянуть в душу себе — в душу ближнему — что он хочет — покоя — чтобы его оставили в покое — и тут уж как нельзя лучше понимаешь, — что все это время — луну — луну с неба, вот чего ты просила. (Пауза. Рука, поглаживавшая землю, вдруг застывает. Оживленно.) Ой, что это? (Наклоняет голову к земле, ошеломленно.) Живая тварь, ей — ей! (Ищет очки, вздевает их, нагибается еще ниже. Пауза.) Муравей! (Отпрянула. Верещит.) Вилли, муравей, живой муравей! (Хватает лупу, снова нагибается к земле, глядит сквозь лупу.) Куда же он делся? (Глядит.) Вот он! (Следит за продвижением муравья сквозь лупу.) Тащит какой-то беленький катышек! (Следит за продвижением муравья. Руки не двигаются. Пауза.) Ползет по траве. (Неотрывно разглядывает землю в лупу, неспешно выпрямляется, откладывает лупу, снимает очки, смотрит прямо перед собой, очки в руке. Подводя итоги.) Уполз. (Долгая пауза. Тянется положить очки.)