Теннесси Уильямс: Орфей спускается в ад

Вэл пытается остановить ее, но она вырывается и взбегает на площадку, трубя в дудку и выкрикивая: «Я победила!! Я победила тебя, Смерть! Я снова жива!..»

Внезапно запинается, издает сдавленный крик и нетвердыми шагами отступает назад. С криком ужаса бросилась вниз. Сбежав с лестницы, умолкла; пошатываясь, как слепая, отступает в глубь лавки с рукой, протянутой к Вэлу .)

Наверху медленные тяжелые шаги и хриплое дыхание Джейба.

(Стонет .) О боже!.. О боже!..

На площадке, рядом с искусственной пальмой в тускло отсвечивающей зеленоватой кадке, появляется Джейб. Пурпурный, весь в грязных пятнах халат висит на нем как на скелете. Исчахнувший, желтый, он и впрямь — как сама смерть.

Склонившись вниз, злобно вглядывается в полумрак лавки: смерть, отыскивающая намеченную жертву.

ДЖЕЙБ. Уу-у, стервы!.. Уу-у, стервы!.. (Ухватившись одной рукой за ствол пальмы, поднимает другую руку, в которой зажат револьвер, и стреляет вниз .)

С испуганным криком Лейди бросается к неподвижно стоящему Вэлу, чтобы прикрыть его своим телом. Цепляясь за перила, Джейб делает еще несколько шагов вниз и стреляет снова; на этот раз он попадает в нее. Громкое, судорожное: «А-а-а!..»; он стреляет еще раз; она снова громко выдыхает: «А-а-а!..»; все еще прикрывая Вэла, поворачивается, чтобы взглянуть на Джейба; на лице ее печать всех тайн, всех страстей жизни и смерти; в горящих неистовым светом глазах — всеведение, готовность все отринуть и все принять.

(Снова нажимает спусковой крючок, но курок только щелкает, и, отшвырнув пустой револьвер к ногам Лейди и Вэла, спускается вниз и ковыляет мимо них к выходу, хрипло выкрикивая .) Я покончу с тобой!.. Я покончил с твоим папашей, а теперь и с тобой покончу! (Открыв дверь, выходит на улицу, все так же хрипло крича .) На помощь! Приказчик грабит лавку! Он застрелил жену и теперь грабит лавку! На помощь! Приказчик убил мою жену!..

ВЭЛ. Неужто он…

ЛЕЙДИ.Да!..

Оба полны теперь какого-то странного, почти торжественного достоинства. Она поворачивается к нему, смущенно улыбаясь, как улыбаются обычно, не сумев, как следует, выразить словами то, что хотели сказать.

Он смотрит на нее пристальным и серьезным взглядом, поднимает руку, словно желая остановить ее, но она чуть качнув головой, показывает на призрачное сияние ее воображаемого сада и, нетвердо шагая, идет туда. Вступает музыка.

Лейди заходит в кондитерскую и обводит ее долгим взглядом, каким прощаются обычно с милыми сердцу местами, где больше уж никогда не бывать.

ЛЕЙДИ.Представление окончено… Обезьянка сдохла…

Музыка все громче, она заглушает звучания смерти.

Внезапно музыка обрывается.

За большим окном появляются очертания фигур нескольких мужчин.

Один начинает выламывать дверь, другие направляют сквозь стекло свет карманных фонариков.

ВЭЛ. Куда же?.. (Поворачивается и бежит сквозь мерцающую тусклым светом кондитерскую. Звук захлопнувшейся за ним там двери и треск ломаемых досок входной двери .)

В лавку врываются несколько мужчин, темнота наполняется их хриплыми криками:

— Держись к стене! У него оружие!

— Давай наверх, Пес!

— Джек, в кондитерскую!

Яростный рев на улице : «Вот он!.. Хватай!.. Аа-а, попался, сука!..»

— Веревку!.. Ищи веревку!

— Где у них тут скобяной отдел?.. Веревку надо!..

— А вот у меня тут кое-что почище веревки!

— Что там у тебя?

— Что там у него такое?

— Паяльная лампа!!

— Господи!..

Секундная пауза.

— Пошли, что ли, какого черта мы тут околачиваемся?

— Постой, проверю, работает ли она!..

— Погоди!.. Погоди!..

— Глядите!!

Темноту прорезает вспышка синего пламени, и в отблесках его в кондитерской возникает фигура Кэрол.

Возбужденно свирепые выкрики мужчин сливаются с яростным гудением огня; склонившиеся над огнем, освещенные его бешеной синей струей, их физиономии кажутся лицами демонов.

— Вот это да-а!

— Работает!..

Они выбегают из лавки. Доносятся беспорядочные выкрики. Взревели отъезжающие машины, шум их быстро затихает вдали. Почти полная тишина; слышно только, как вдали лает собака.

Появляется старый колдун, в руках у него охапка одежды; осмотрев вещи, он роняет их одну за другой на пол — все, кроме куртки из змеиной кожи. Держит ее в вытянутой вверх руке и что-то быстро и возбужденно бормочет беззубым ртом.