Миро Гавран: Всё о женщинах

Анита: Не переживай, с этим покончено.

Лада: Всё равно, будь бдительна. Не допусти, чтобы она двумя-тремя слюнявыми фразами опять тебя подчинит.

Анита: Не бойся. Что было, то было. Если она опять предложит мне жить вместе, я откажусь. Я это умею.

Лада: Если ты вообще пустишься в разговоры с ней, проиграешь. Ты слабее её. Поэтому обещай, что не будешь с ней общаться.

Анита: А что, если она мне позвонит?

Лада: … Скажешь, что спешишь, что уже уходишь и повесишь трубку.

Анита: Что спешу и уже ухожу?

Лада: Да.

Анита: А что, если она позвонит поздно вечером?

Лада: Скажешь, что рано легла спать, потому что тебе завтра рано вставать. И повесишь трубку.

Анита: Думаешь, я смогу?

Лада: Ты должна. Вспомни, пять лет назад ты не могла даже шагу без нее сделать. Ты только со мной стала сформировавшейся личностью. Только после того, как я помогла тебе уйти от неё, снять эту квартиру, ты начала жить своей жизнью. Разве не так?

Анита: Так.

Лада: Когда я вернусь из Америки, будет уже май, там скоро отпуск. Мы компенсируем нашу двухмесячную разлуку. Снова поедем на какой-нибудь остров. В наш пятый совместный отпуск. Когда тебе будет тяжело без меня, вспомни об этом, и тебе станет легче. А пока будем на море, я расскажу тебе обо всём, о работе в американских больницах, обо всём, что со мной произойдёт. Только прошу тебя, не допускай, чтобы она снова вошла в твою жизнь. Не допускай ради себя. Помни, что ты начала дышать полной грудью только тогда, когда освободилась от её гнета.

Анита: Я всё это знаю, но…

Лада: Но что?

Анита: Она же моя мать.

Лада: Поэтому я и виню её в том, что она уничтожила твою жизнь, что она тебя привязала к себе. Ты должна признать, что это ужасная глупость, что ты жила с ней до тридцати двух лет. Это был эгоизм с её стороны. Ты согласна со мной?

Анита: Согласна.

Лада: Моя дорогая, веди себя хорошо, пока меня не будет.

Анита: Хорошо. С кем будет твоя дочь, пока ты будешь в командировке?

Лада: А с кем она должна быть? Будет одна. Ей полных четырнадцать лет. Она уже может сама о себе позаботиться. Я подготовила её для жизни. А не для себя, как тебя твоя мать.

Гретта, Дубравка, Ольга.

Все три женщины с рюмками в руках. Они уже изрядно выпили.

Ольга: Дубравка, Гретта, выпьем ещё по одной?

Гретта: Выпьем, если ты мне нальёшь, я уже встать не могу.

Дубравка: Ольга, и мне налей.

Ольга наполняет рюмки.

Ольга: За ваше здоровье, мои пьяные подруги.

Дубравка: За ваше здоровье, девочки.

Гретта: За ваше здоровье, кошечки.

Женщины выпивают.

Дубравка: Как же здорово, что мы собираемся каждую субботу и освобождаем от себя и мужей, и детей. Здорово, что мы работаем на одной фирме, что сейчас мы вместе.

Гретта: Здорово. Чтоб мне провалиться, если это не так.

Ольга: Да. Это правда.

Гретта: А если это правда, почему мы не поём?

Ольга: А, может, у нас нет слуха.

Дубравка: Может, у тебя и нет. А я в школе пела в хоре.

Гретта: Ого. Тогда давай эту старую… «Женщина — обманщица».

Дубравка: Давай!

Гретта, Дубравка, Ольга:

Дубравка: Прекрасно.

Гретта: А ты когда-нибудь изменяла своему Драгану, Ольга?

Ольга: Ха, ха! Закрой уши, а то не скажу. Нет! А если бы и да, тебе бы я призналась в последнюю очередь, потому что ты не умеешь держать язык за зубами. Короче: не изменяю.

Гретта: А ты, Дубравка? Ты хранишь верность своему мужу?

Дубравка: Да. Каждый месяц по нескольку дней.

Женщины прыскают со смеху.

Гретта: Ну, ты скажешь. Каждый месяц по нескольку дней. Дубравка, ты же гений.

Ольга: Девочки, как же хорошо, что мы каждую субботу проводим без наших мужей, без наших надоедливых детей. А где сейчас твой спартанец?

Дубравка: Спартанец. Скорее: засранец.

Гретта: Засранец повёл сына в кино. На «Звёздные войны».

Ольга: Этого он и заслуживает. Фильм ужасный. А твой муженёк где?