Миро Гавран - Всё о женщинах

Ясна: Я не намерена выслушивать твои оскорбления.

Нена: Я никогда не смогу оскорбить тебя сильнее, чем ты меня. Я не смогу оскорбить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Так, как бы я действительно этого хотела.

Ясна: Мама, прости, мне не надо было приезжать. Мне очень жаль, но я сейчас соберу вещи и уеду домой в Риеку. Прости, но я не могу допустить, чтобы она и дальше меня оскорбляла.

Ясна встает и идет в спальню.

Нена: Ого, теперь ей жаль! Она такая хорошая и чувствительная!

Ясна уходит в спальню и хлопает дверью.

Нена: Когда-то она не была такой хорошей.

Мария: Ты меня обманула. Ты обещала мне. Ты могла бы сдержаться хотя бы сегодня. Какая же ты эгоистка!

Нена: Я больше не могла слушать о ее «зайчатах» под одеялом. В каждом ее движении, в каждом ее слове отражается ее самолюбие и превосходство. У нее есть все, а у меня ничего. Прости, мама, но я больше не могла притворяться, что я член какой-то там замечательной семьи. Нас двоих действительно нельзя было сажать за один стол. Это уже слишком для моих нервов. Прости, но мне отвратительно ее счастье, ее дети и ее муж.

Мария: Он больше не ее муж.

Нена: Что?!

Мария: Шесть месяцев назад он связался с какой-то студенткой, та забеременела. Скоро должна родить. Месяц назад он оставил Ясну и детей и со своей новой женой переехал в Сплит.

Нена: Черт, что же ты мне раньше об этом не сказала?!

Мария: Я узнала об этом только два часа назад, когда ты пошла в булочную за хлебом. Вдруг она расплакалась и призналась. Она не хотела рассказывать, пока мы не отпразднуем день рождения, но не сдержалась. Я заметила, что с ней что-то не так. Подумала, что это из-за тебя. Я спросила, что ее мучает, а она расплакалась. Она полностью сломлена, потеряна. Он ей вообще не звонит. Не беспокоится о детях. Она должна дальше растить детей одна, но не знает как. А ты, не смотря ни на что, весь вечер не могла расстаться со своей иронией и цинизмом.

Нена: Я не знала, что…

Мария: Ну вот, теперь знаешь!

Луиза, затем Каролина, затем Агнесса.

Луиза, опираясь на палку, прогуливается тяжелыми старческими шагами по саду, который находится сразу же рядом с Домом престарелых.

Луиза: Весна, весна… эхе-хе… везде в воздухе весна… а меня ревматизм мучает… петухи кукарекают и лезут на кур… жеребцы ржут… кошки вьются вокруг котов… везде весна, а мне вот уже полных восемьдесят семь лет, а все равно всякая всячина лезет в голову, если бы только не ревматизм… Черт бы его побрал!

В глубине парка появляется Каролина, опираясь на свою палку, и идет навстречу Луизе.

Каролина: А-а-а, ты здесь, старая змея! Вот ты где спряталась… я тебя ищу по всему дому, а ты в парке… Убегаешь, а? Убегаешь?

Луиза: Ты что, Каролина, что на тебя нашло?

Каролина: Это тебя что нашло, что ты вьешься возле, возле… вылетело из головы, что я хотела сказать.

Луиза: Ты чего злишься на меня?

Каролина: А, да, вспомнила: что ты вьешься возле Луки.

Луиза: Кто вьется возле Луки?

Каролина: Ты, ты, гадюка! Я видела, как ты на него смотришь, когда он играет в шахматы с мужиками.

Луиза: А почему бы мне на него не смотреть? Что разве запрещено смотреть на людей, как они играют в шахматы?

Каролина: Ага, ты на него пялилась, потому что я на него глаз положила, как он только приехал в наш Дом.

Луиза: Ты на него глаз положила?

Каролина: Да, я.

Луиза: Ты старше его на двенадцать лет. Ему только восемьдесят, а тебе уже девяносто два.

Каролина: А тебе восемьдесят семь.

Луиза: Я хотя бы моложе тебя.

Каролина: Зато ты хуже выглядишь. Я еще буду тебя хоронить.

Луиза: Не будешь.

Каролина: Буду!

Луиза: А вот и не будешь.

Каролина: Буду!

Луиза: Не будешь, старая потаскуха!

Каролина: Ты кому это сказала «старая»?

Каролина замахивается на Луизу палкой, но та блокирует удар своей палкой. Старухи «сражаются» и отчаянно ругаются.

Луиза: Вот, тебе!

Каролина: А вот, тебе!

Луиза: Проклятая!

Каролина: Сдохни, гадюка!