Миро Гавран: Все о мужчинах

Лео:Нет. Все такое простоватое, дешевое, мерзкое. Такое скучное — или для новоиспеченных директоров, или для недозревших гулен. Короче, нет красивой элегантной мужской рубашки.

Роберт:Можно завтра после работы вместе поискать. Я тоже хотел купить себе рубашку.

Лео:Хорошо. Можно.

Пауза.

Лео:Мне звонил Денис.

Роберт:Денис звонил?

Лео:Да.

Роберт:На мобильник?

Лео:Нет, на работу.

Роберт:Когда?

Лео:Сегодня.

Пауза.

Роберт:Неужели он позвонил?

Лео:Позвонил.

Роберт:Я думал, что он больше не позвонит.

Лео:И я так думал.

Роберт:Ему хоть было неудобно?

Лео:Нет. Он разговаривал так… как будто мы каждый день созваниваемся… И голос… как бы это сказать… нормальный, спокойный.

Роберт:Спокойно?

Лео:Да. Короче говоря, старался быть спокойным.

Роберт:А ты?

Лео:А что я?

Роберт:А как ты разговаривал?

Лео:Спокойно.

Роберт:Спокойно?

Лео:Да, спокойно. Интеллигентно и спокойно.

Роберт:После всего, что было?

Лео:А что мне остается?

Роберт:Я бы послал его к черту.

Лео:Ты же знаешь, что я никогда не опущусь до этого.

Роберт:Почему? Если бы он так поступил со мной, я бы не перенес. Я бы сказал все, что я о нем думаю.

Лео:Ладно, Роби, сейчас это уже не важно. Это все в прошлом.

Роберт:Ты уверен, что в прошлом?

Лео:В далеком прошлом.

Роберт:А почему же это «прошлое» звонит тебе после года молчания?

Лео:На следующей неделе у него здесь в Загребе открывается фотовыставка.

Роберт:В Загребе?

Лео:Да, здесь.

Роберт:После отъезда в Париж в одном интервью он сказал, что это провинция, в которой его не признают и не понимают. А теперь в этой провинции он открывает выставку. Наверно, розы в Париже цветут не для него.

Лео:Наоборот, у него все в порядке — хорошо зарабатывает, работает с крутыми журналами.

Роберт:Успел похвастаться?

Лео:Я спросил, как у него дела, он ответил.

Роберт:И что он хотел?

Лео:Он будет здесь всего три дня… Спрашивал, может ли он здесь остановиться.

Роберт:Где, здесь?

Лео:Да, у меня. Говорит, что сыт по горло гостиницами и командировками… Он знает, что у меня две комнаты для гостей… Сказал, что был бы рад поговорить со мной.

Роберт:А ты? Что ты ему ответил?

Лео:Ну… Я сказал, что можно. Я предполагал, что ты не будешь против.

Роберт:Он знает обо мне?

Лео:Знает. Я ему сказал. Но он знал и раньше. Ему кто-то уже сказал. Но он сказал, что ему это не помешает, что он с удовольствием с тобой познакомится.

Роберт:А ты не спросил, может, это мне помешает? Вы все-таки когда-то…

Лео:Прости, Роби, но это было когда-то, это далекое прошлое. Да я и не знал, что сказать, кроме как: «Да, конечно, приезжай, останавливайся здесь, поговорим» и так далее. Я думал, что мы люди цивилизованные, что мы выше мелких страстей, выше ревности.

Роберт:Я не сказал, что я ревную, потому что я не ревнив. Я просто думал, что прежде чем ему ответить, ты посоветуешься со мной, принимать ли его здесь. Это, конечно, твой дом, но это уже десять месяцев дом, в котором живу и я.

Лео:Ну, хорошо, я спрашиваю тебя сейчас: не против ли ты, чтобы он здесь остановился? Если ты будешь ревновать, то я позвоню ему и скажу, что, к сожалению, в эти сроки я не смогу его принять.

Роберт:Да речь не о том, буду ли я ревновать, а о том, что было бы корректнее, если бы ты сначала спросил меня, исходя из отношений, которые когда-то между вами были.

Лео:Извини, но ты тоже меня не спрашивал, когда ходил в больницу навещать Боки.

Роберт:Это другое дело. Болезнь — это кое-что другое. Больные находятся вне всех категорий.

Лео:Все равно, ты мог бы спросить. Но ты же не спросил.

Пауза.

Лео:Я согласился, чтобы он остановился здесь, потому что его вопрос застал меня врасплох. Я не хотел ему отказывать, чтобы он не подумал, что я побегу советоваться с тобой. Я не хотел, чтобы он подумал, что я не свободен, что я нахожусь под твоим влиянием, что ты довлеешь на меня. Я хотел, чтобы он думал, что ты цивилизованный, широкий человек, что ты над всем этим. Не разочаровывай меня перед ним.