Дэвид Хэйр: Дыхание жизни

Мадлен. И вы его очень любили.

Фрэнсис. Он меня любил. Ладно, какая теперь разница. Но самое главное, под конец, если уж отдать ему должное, он старался изо всех сил…

Мадлен. Он ушел по-хорошему, да?

Фрэнсис. …если принять во внимание, что по-хорошему уйти невозможно. Но что правда — то правда, сердцем я давно чувствовала, что дело идет к концу.

Мадлен. То есть вы хотите сказать, вы страшились этого.

Фрэнсис. Да.

Мадлен. Это не то же самое, что знать.

Фрэнсис жестко смотрит на нее.

К тому же у вас были дети.

Фрэнсис. Конечно.

Мадлен. То есть, у вас есть дети.

Фрэнсис. А вы, Мадлен? Вы могли это предвидеть?

Мадлен смотрит на нее, ничего не отвечая.

Мадлен. Вы сказали, как я поняла, что хотите приехать поговорить со мной о Мартине…

Фрэнсис. Да.

Мадлен. …вы именно так сказали.

Фрэнсис. Совершенно верно.

Мадлен. Хорошо. Но вы не сказали, почему. О чем конкретно вы хотели говорить?

Фрэнсис. Вы правы. Но будьте ко мне справедливы, я еще даже не присела.

Мадлен. Я уже предлагала вам сесть.

Фрэнсис. Знаю. Просто я была напугана.

Мадлен. Снимите пальто.

Фрэнсис, наконец, снимает пальто и кладет его на диван.

Я сейчас приготовлю чай.

Мадлен берет чайник и ставит на плиту. Фрэнсис садится. Через какое-то время Мадлен возвращается с чашками.

Фрэнсис. Я действительно хочу написать нашу историю. Но не роман. Я хочу написать мемуары.

Вечер того же дня. Занавески на высоких окнах не задернуты, и через окна в комнату проникают отблески ярких огней с променада внизу. От неонового луча через комнату пролегла яркая цветная полоса. Мадлен входит через основную дверь с полиэтиленовым пакетом в руках; в нем бутылки. Она не включает света. Проходит в часть комнаты, отведенную под кухню, и начинает доставать из пакета бутылки. Фрэнсис пошевелилась. Она лежит на диване, перед которым стоит Мадлен. Фрэнсис лежит, вытянувшись во весь рост, прикрывшись накинутым сверху пальто.

Фрэнсис. Что случилось?

Мадлен не отвечает; она ловко открывает бутылку, затем подходит со стаканом в руке ближе и садится на жесткий стул. Через какое-то время Фрэнсис продолжает.

Что такое?

Мадлен. Вы заснули.

Фрэнсис. Как это у меня вышло?

Мадлен. Понятия не имею.

Фрэнсис хмурится.

У вас просто талант.

Фрэнсис. Я что, опоздала на пароход?

Мадлен. И довольно на много.

Фрэнсис. Боже мой!

Мадлен. Выпейте пива, помогает проснуться. Пиво китайское.

Ни одна из них не двигается.

Фрэнсис. Который час?

Мадлен. Десять.

Фрэнсис. Непостижимо, как такое могло со мной случиться. Наверное, нервы. Совершенно определенно, нервы. Что еще могло быть?

Мадлен. Я слышала, у детей так бывает.

Фрэнсис. Да, у детей бывает. Они могут так вот взять и заснуть, когда им грозит опасность.

Мадлен. Может, это мне грозила опасность?

Фрэнсис. А мы что-нибудь ели?

Мадлен. Нет. Выпили очень много чая, но ничего не ели. (Мадлен потягивает пиво) .

Фрэнсис. Какой необычный сон. И самое странное было то, что к нам в Блэкхит приехала королева.

Мадлен. Сама королева?

Фрэнсис. На ней была мини-юбка.

Мадлен. Кожаная или трикотажная?

Фрэнсис. Кажется, синяя. Ярко-синяя. Она все время закидывала ногу на ногу, то одну, то другую, туда-сюда, словно пыталась этим привлечь к себе внимание. Мне даже ее трусики были видны. Еще я угостила королеву каким-то пирогом, а Мартин развлекал ее своей очередной историей.

Обе улыбаются.

Думаю, ей было скучно, правда, она этого не показывала.

Мадлен. Что ж, у нее такая работа. Их специально к этому готовят.

Фрэнсис. Вы хотите сказать, обучают хорошим манерам?

Мадлен. Учат притворяться.

Фрэнсис оглядывается вокруг.

Фрэнсис. Здесь так тихо. Наверное, поэтому здесь снятся такие запоминающиеся сны?

Мадлен молча встает и идет в зону кухни за вторым стаканом.

Мартин всегда очень хорошо спал. А я никогда не могла. Но я не завидовала. Обычно лежала рядом, смотрела на него; он казался таким беззащитным. И мне порой приходило в голову: как глупо вот так просто лежать и спать.